Гумилев. Дитя Аллаха. Клеопатра. Пушкин

Н. Гумилев-"Дитя Аллаха"

Дочь(дитя) Аллаха - композиционный стержень разноцветного(радужного) полотна, созданного Гумилёвым. Мир, в который прибыла Пери, - нижний мир по отношению к раю (верхнему миру/саду) ...
Н. Гумилев. "Дитя Аллаха"...
        Образы.

Лери(Лариса/Пери) Рейснер... Н. Гумилев:
Так мне хочется Вас увезти. Я написал вам сумасшедшее письмо. Это оттого, что я Вас люблю. Ваш Гафиз».

Что я прочёл? Вам скучно, Лери,
И под столом лежит Сократ.
Томитесь Вы по древней вере?
- Какой отличный маскарад!
Вот я в моей каморке тесной
Над Вашим радуюсь письмом.
Как шапка Фауста прелестна
Над милым девичьим лицом.
………………………………..
И вновь начнутся наши встречи,
Блужданья ночью наугад,
И наши озорные речи,
И Острова и Летний Сад!


Гумилёв предлагал Ларисе руку и сердце, но получил отказ, ибо она знала о его романе с Анной Энгельгардт, которая и стала второй женой поэта (первой была Анна Ахматова).  В одном из своих последних писем к Гумилёву, Рейснер писала «…в случае моей смерти все письма вернутся к Вам, и с ними то странное чувство, которое нас связывало, и такое похожее на любовь…». И пожелания поэту: «Встречайте чудеса, творите их сами. Мой милый, мой возлюбленный… Ваша Лери».





Дервиш

Стопы твои за то целую!
Да будет жизнь твоя светла!

Пери

Я ту подкову золотую
Аллаху верно отнесла
И так сказала: «Я упрямо,
Творец, молю у ног твоих —
Пусти меня к сынам Адама,
Стать милой лучшего из них»
И сделал он меня свободной,
Но, чтобы не ошиблась я,
Дана звездою путеводной
Мне мудрость дивная твоя.
Все семь небес и все четыре
Стихии ведомы тебе:
Скажи, кто первый в этом мире,
Да вверюсь я его судьбе.


Дервиш

Дитя мое, молю, не требуй
Уроков мудрости моей:
Я предался душою небу,
Бегу мятущихся людей.
Но я тебе, ребенку Бога,
— Да славится Его лицо —
Дам белого единорога
И Соломоново кольцо.
Они — плоды моих молений,
Я в новолунье их достал
Ценою многих искушений,
Смотря в магический кристалл.
Покорный только чистой деве
И сам небесной чистоты,
Единорог ужасен в гневе
Для недостойных красоты.
Кольцо с молитвою Господней
На палец милому надень,
И, если слаб он, в преисподней
Еще одна заплачет тень.
Теперь прощай, но знай — повсюду
Я счастья твоего кузнец.

Пери

Твоих щедрот я не забуду,
Благодарю тебя, отец.

(Дервиш передает единорога и кольцо, сам удаляется; проходят верблюды, на одном сидит юноша, рядом идет раб).


Астролог

От кобылицы Магомета
Калифа происходит конь.

Калиф

Дай губы, милая! Как розы
Шираза, твой пылает рот.
Дай руки белые, как козы
Памирских снеговых высот.
Но что? Сапфир огромный, цельный
Сияет, вправленный в кольцо…

Пери

Молчи! Кольцо мое смертельно!
Не смей смотреть, закрой лицо!
Мне дервиш дал его сегодня,
Промолвил: «Милому надень,
И, если слаб он, в преисподней
Еще одна заплачет тень».

Калиф

Надень кольцо мне.

Пери

Умоляю,
Что будет, если ты умрешь?

Астролог

Планеты…

Калиф

Я повелеваю!

Пери

Старик, быть может, молвил ложь…

(Передает кольцо калифу; тот падает).

Пери

И он, и он — во тьме безмерной…
Нет, встань, ты должен, я хочу…

Астролог

Я от наследника, наверно,
Подарок новый получу.

(Уносит труп).

Пери

Я в этот мир сошла для плена
Сладчайшего любви земной,
А смерть, как злобная гиена,
Повсюду крадется за мной.
Надежда, мысль о наслажденьи,
Все обмануло, все ушло…
О, только б заслужить прощенье
Мне за содеянное зло,
Чтоб, возвратясь в сады Аллаха,
Не говорить, краснея, ложь…

Дервиш (входя)

Вставай, иди за мной без страна,
Ты все поймешь и все найдешь.


Содержание
СтихиПьесыПрозаСтатьиПереводыПисьмаБиография и воспоминанияО Гумилёве...КритикаГалереяГолосаTranslationsЧужоеМузыка на стихиВидеоАкмеизмФорум
Пьесы
Дитя Аллаха
Автор: Николай Гумилёв
Дата:
1917 год
Примечания:
Дитя Аллаха
Материалы по теме:

Translations
Тадеуш Рубникович
Dzieci; Allacha
КАРТИНА ПЕРВАЯ
Пустыня. Закат солнца.

Дервиш (молится).

Благословен Аллах, создавший
Солнцеворот с зимой и летом
И в мраке ночи указавший
Пути планетам и кометам,
Как блещет звездная дорога,
Где для проворного стрельца
Он выпускает козерога,
Овна и тучного тельца!
Велик Аллах, создавший сушу
И океан вокруг создавший,
Мою колеблемую душу
Соблазнами не искушавший,
Я стар, я беден, я незнатен,
Но я люблю тебя, Аллах,
И мне не виден, мне не внятен
Мир, утопающий в грехах.

Пери (входит)

Ты — дервиш, первый в нашей вере?
Ты сыплешь мудрость, как цветы?

Дервиш

А кто ты, девушка?

Пери

Я — Пери.

Дервиш

Небесная, откуда ты?

Пери

Я, пролетая летом птицы
За самой дальней из планет,
Нашла подкову кобылицы,
Которой правил Магомет.

Дервиш

Стопы твои за то целую!
Да будет жизнь твоя светла!

Пери

Я ту подкову золотую
Аллаху верно отнесла
И так сказала: «Я упрямо,
Творец, молю у ног твоих —
Пусти меня к сынам Адама,
Стать милой лучшего из них»
И сделал он меня свободной,
Но, чтобы не ошиблась я,
Дана звездою путеводной
Мне мудрость дивная твоя.
Все семь небес и все четыре
Стихии ведомы тебе:
Скажи, кто первый в этом мире,
Да вверюсь я его судьбе.

Дервиш

Дитя мое, молю, не требуй
Уроков мудрости моей:
Я предался душою небу,
Бегу мятущихся людей.
Но я тебе, ребенку Бога,
— Да славится Его лицо —
Дам белого единорога
И Соломоново кольцо.
Они — плоды моих молений,
Я в новолунье их достал
Ценою многих искушений,
Смотря в магический кристалл.
Покорный только чистой деве
И сам небесной чистоты,
Единорог ужасен в гневе
Для недостойных красоты.
Кольцо с молитвою Господней
На палец милому надень,
И, если слаб он, в преисподней
Еще одна заплачет тень.
Теперь прощай, но знай — повсюду
Я счастья твоего кузнец.

Пери

Твоих щедрот я не забуду,
Благодарю тебя, отец.

(Дервиш передает единорога и кольцо, сам удаляется; проходят верблюды, на одном сидит юноша, рядом идет раб).

Юноша

Как я пустыню ненавижу,
Пески, миражи и бурьян!

Раб

Ты видишь девушку?

Юноша

Я вижу,
Остановите караван.
Скорей несите винограду,
Шербет и фиников в меду!
О, девушка, я шел к Багдаду
И, видишь, больше не иду.

Пери

Ты — лучший из сынов Адама?

Юноша

О да, для неги и любви.
Взгляни на взор, смотрящий прямо,
На губы красные мои.

Пери

Ты царь?

Юноша

Для девушек.

Пери

Ты воин?

Юноша

Когда сражаюсь с бурдюком.

Пери

Певец, быть может?

Юноша

Я достоин,
Клянусь, назваться и певцом.
Ведь лютня дочери эмира,
Свирель пастушки молодой,
Гречанки золотая лира
Звучат, взволнованные мной.
От Басры до Бени-Алема,
Поверь, ты не найдешь гарема,
Где не вздыхали бы с тоскою
О ночи сладостной со мною.
Я знаю головокруженье,
Какое дарит наслажденье
Между собой переплетенным
И очарованным влюбленным.
И знаю я слова нежнее,
Чем ветер в розовой аллее,
Слова нежданней и чудесней
Ручья и соловьиной песни.
Твои беспомощные руки,
Пугливые, как серны, очи,
Я знаю, ищут сладкой муки,
Хотят безмолвия и ночи.

Раб

Прикажешь приготовить ложе?

Пери

Любовь, так вот она любовь!

Юноша

Ответь мне, милая, ну, что же?
(Рабу):
Дурак, конечно приготовь!

Пери

Как в сердце усмирить тревогу?
Мне кажется, что я люблю…
Я белому единорогу
Передаю судьбу мою.

(Единорог убивает юношу).

Юноша (умирая)

Жестокая, я умираю!
И странный звон, и все в огне…
Уйди, тебя я проклинаю!
Леила нежная, ко мне…

Пери

Что стало с ним? Недвижно тело,
Глаза погасли, кровь течет…
Ах, этого ли я хотела?
Я думала ль, что он умрет?

(Раб уносит труп; появляется бедуин на коне).

Бедуин

Я слышал запах свежей крови
И я погнал сюда коня.
О, нет судьбы моей суровей!
Сражались здесь — и без меня.
Где бой был, девушка?

Пери
Ты воин?

Бедуин

Война — единый мой закон.

Пери (про себя)

Быть может, он меня достоин:
Он горд, отважен и силен.

Бедуин

Не ты ль была добычей боя?
О, если так, то ты моя!
По праву первого героя
Тобой владею ныне я.

Пери

Ты с девой грубым быть не можешь,
И честным брак да будет наш.
Какой ты выкуп мне предложишь,
Какой подарок брачный дашь?

Бедуин

Дам славу. Слаще жизни слава
На многолюдных площадях,
Когда проходишь величаво
И все склоняются во прах.
Иль в бездне аравийской ночи,
Когда раздастся львиный рев,
И ты на льва подымешь очи,
И очи вдруг опустит лев.
Я словно царь! Где захочу я,
Там и раскину свой шатер,
В садах эмировых кочуя
И на вершинах диких гор.
Ко мне приходят бедуины,
Бойцы, какими горд Багдад,
Ужасные приходят джины…
И месс мой пьет, и меч мой рад.

Пери

А если вдруг архангел Божий
За мной иль за тобой придет,
Как защитишься ты?

Бедуин

Он тоже
Окровавленный упадет.

(Появляется Искандер).

Искандер

Хвастливый воин попугаю
Подобен. Я сильнее был,
А больше глаз не поднимаю,
И это сделал Азраил.

Пери

Мне страшно.

Бедуин

Кто ты, тень?

Искандер

Искандер
Меня зовет твоя страна,
Но ведают об Александре
И западные племена.
Дана мне тихая могила
И горестное торжество,
Но смертный сон мой возмутило
Твое пустое хвастовство.
Иди, смотри, как убивают
Ничтожных древние бойцы.

Бедуин

Я посмотрю, как умирают
Второю смертью мертвецы.

(Бьются. Бедуин падает).

Пери

Ты — первый в мире?

Искандер

Данник мрака,
Последний я, как он теперь.
В грязи живущая собака
Нас двух достойнее, поверь.

(Уходит, унося труп).

Пери

Он только что был солнцем страсти,
И вот его уносят тело…
Ужели вестницей несчастий
Я в этот странный мир слетела?..

(Появляется охота; пролетают сокола, пробегают гепарды, выезжают халиф и астролог).

Калиф

Не ты ли — лебедь, за которой
Мои помчались сокола,
И не тебя ль гепардов свора,
Как серну, бешено гнала?
Не, ты прекрасней серн проворных
И величавей лебедей
Под мягкими волнами черных,
Разбросанных твоих кудрей.

Астролог

Мне благосклонная планета,
О пери, сан открыла твой.
Но встань: потомок Магомета,
Калиф, беседует с тобой.

Пери

Ты — первый в мире?

Калиф

Цвет рубина,
Не первым быть бы я не мог:
Ведь тем, кто лучше господина,
Приносят шелковый шнурок.

Астролог

Созвездья утверждают явно,
Что солнце мира — наш калиф.

Калиф

Мой добрый астролог исправно
Мне льстит, подарок получив.
Но правда, блеск моей печати
Дарует смерть и торжество,
Таких богатств, красавиц, рати,
Я знаю, нет ни у кого.
А ты подобна изумруду,
И я люблю тебя одну,
Дочь дяди моего забуду,
Диван, охоту и войну,
Мы будем слушать ветер горный
С высоких каменных террас,
Смотреть на город, нам покорный,
На мир, живущий ради нас.

Пери

Не надо больше испытаний!
Калифа я не погублю.

Калиф

Что говоришь ты, дочь желаний?

Пери

Я повинуюсь и люблю.

(Появляется единорог).

Астролог

О звезды, я боюсь!

Калиф

Что кто?

Пери

Уйди, ужасный зверь, не тронь!

(Единорог склоняется перед конем калифа).

Астролог

От кобылицы Магомета
Калифа происходит конь.

Калиф

Дай губы, милая! Как розы
Шираза, твой пылает рот.
Дай руки белые, как козы
Памирских снеговых высот.
Но что? Сапфир огромный, цельный
Сияет, вправленный в кольцо…

Пери

Молчи! Кольцо мое смертельно!
Не смей смотреть, закрой лицо!
Мне дервиш дал его сегодня,
Промолвил: «Милому надень,
И, если слаб он, в преисподней
Еще одна заплачет тень».

Калиф

Надень кольцо мне.

Пери

Умоляю,
Что будет, если ты умрешь?

Астролог

Планеты…

Калиф

Я повелеваю!

Пери

Старик, быть может, молвил ложь…

(Передает кольцо калифу; тот падает).

Пери

И он, и он — во тьме безмерной…
Нет, встань, ты должен, я хочу…

Астролог

Я от наследника, наверно,
Подарок новый получу.

(Уносит труп).

Пери

Я в этот мир сошла для плена
Сладчайшего любви земной,
А смерть, как злобная гиена,
Повсюду крадется за мной.
Надежда, мысль о наслажденьи,
Все обмануло, все ушло…
О, только б заслужить прощенье
Мне за содеянное зло,
Чтоб, возвратясь в сады Аллаха,
Не говорить, краснея, ложь…

Дервиш (входя)

Вставай, иди за мной без страна,
Ты все поймешь и все найдешь.

КАРТИНА ВТОРАЯ
Улица Багдада. На заднем плане терраса дворца.
Входят Пери и дервиш.

Пери

Устала я. Вожатый строгий,
не это ли конец пути?
Мои израненные ноги
Не в силах далее идти.

Дервиш

Ты пожелала искупления,
Перед грехом своим дрожа,
И каждое твое веление
Твой раб исполнит, госпожа.
О бедная, тебя я выдам
Твоим безжалостным врагам,
Их оскорбленьям, их обидам,
На муку горькую и срам.

(Проходят старуха и кади).

Старуха

Привет тебе, мой добрый кади.

Кади

Привет ответный.

Старуха

Говорят,
Что скоро будет здесь, в Багдаде,
Великолепнейший Синдбад;
С ним двести золоченых барок,
Каких еще не видел мир.

Кади

Он, верно, кади даст подарок!

Старуха

А я пойду к нему на пир.

Дервиш (старухе)

О, госпожа моя, слетела
Печаль на блеск твоих седин,
Как птица хищная.

Старуха

В чем дело?

Дервиш

Твой нежный, твой прекрасный сын…

Старуха

Его нашли в чужом гареме,
Побили? Как довольна я!
Он издевался надо всеми…

Дервиш

Он умер, госпожа моя.

Старуха

Ты шутишь, дервиш, я не верю!

Дервиш

Он шел к Багдаду и в пути
Пустынному попался зверю…
Никто не мог его снасти.

Старуха

А караван?

Дервиш

Его умелый
Слуга до города довел.

Старуха

И все верблюды целы?

Дервиш

Целы.

Старуха

Ну, слава… Нет! О бездна зол!
Мой сын, он так любил фисташки
И франкских молодых рабынь!
Ты не привез его рубашки,
Пучка травы из тех пустынь?

Кади

Не плачь так громко, Бога ради,
Подумай, караван твой цел,
И ты цела.

Старуха

О, добрый Кади
Ты мудрость взял себе в удел.
Но как я буду одинокой
В расцвете сорока трех лет?
Мой муж — больной и кривобокий,
И стар, как время, наш сосед.
У одного видны все ребра,
Другой мешка с овсом тучней…
Когда не ты, мой кади добрый,
То я останусь без детей.
Ты крепок, как орешек твердый…

Кади (отступая)

О нет! Я много перенес.

Старуха

Как роза, пышет нос твой гордый…

Кади (отступая)

Мой нос — обыкновенный нос.

Старуха

Я хороша?

Кади (отступая)

Была когда-то.

Старуха

И взор мой светится.

Кади (отступая)

Бог с ним!

Старуха

О кади, кади, я богата…

Кади (останавливается)

Мы после переговорим.

Дервиш

О мертвом вспомни, дочь позора!
Святая месть зовет теперь.
(Указывая на пери):
Ты видишь девушку, которой
Повиновался дикий зверь.

Старуха

Как, и она теперь в Багдаде
И не боится никого?
Хватай ее, мой добрый кади,
Убийцу сына моего!

Кади

Страшна злодейке будет кара,
Клянусь моею бородой:
Пятьсот три палочных удара,
(В сторону)
А перед казнью ночь со мной.

(Появляется шейх).

Дервиш

Почтенный шейх, откинь суровость,
Склони ко мне твой важный взгляд!
Печальную ты знаешь новость
О том, что твой скончался брат?

Шейх

Что говоришь ты, вестник горя?
Мой брат, могучий бедуин…

Дервиш

Его зарезал, с ним заспоря,
Какой-то странный паладин.

Шейх

Пускай его проказа сгложет!
Нет, я сперва его убью…

Дервиш

Почтенный шейх, никто не может
С ним, сильным, справиться в бою.

Шейх

Ответь, я вне себя от гнева,
Чьего он рода, кто такой?

Дервиш

Его рукой владела дева,
Стоящая перед тобой.

Шейх

О месть! О кровь! О духи ночи!
Я разъяренный лев, я слон!
Но что? Мои не видят очи,
Я черным гневом ослеплен…

Дервиш

Вон там. Ее уводит кади.

Шейх

А, нет! Отмщенье только мне!
Пусти, собака!

Кади

Мы в Багдаде,
А не в разбойничьей стране.

Шейх

Я — шейх пустыни и не смею
С тобою, жирным, говорить!
(Бьет его. Кади и старуха убегают).
Но что я буду делать с нею?
Я не могу ее убить.
На шею девушек прекрасных
Не опускаются мечи.

Дервиш

Почтенный шейх, оплот несчастных,
Позволь сказать мне…

Шейх

Замолчи!
Ты, девушка… Молчит… И ясно,
И нежно смотрит, как любовь…
Ответь!.. Нема… Она прекрасна,
Но между нами встала кровь.
Я и люблю, и ненавижу,
И замираю от стыда.

Дервиш

О, господин мой!

(Появляется пират).

Шейх

Что я вижу?
Пират Али! Спеши сюда!
Привет тебе, товарищ старый,
Купи невольницу мою.

Пират

Полны невольниц все базары,
Но сто червонцев я даю.

Шейх

Четыреста. Она из рода
Высокого наверняка.

Пират

Ах, мало ценится порода
Рабыни или бедняка.
Я не Синдбад, отец богатства,
Что возвращается сюда.
Я беден.

Шейх

Ну, во имя братства,
Бери за триста.

Пират

Двести, да.

Шейх

О, блеск грудей молочно-белых,
О, тяжесть бедер молодых!

Пират

На итальянских каравеллах
Я находил и не таких.

Шейх

Но там ты дрался.

Пират

Что мне драка?
Так, удовольствие одно,
Зато все даром.

Шейх

Духи мрака!
Бери за двести, все равно.

(Сын калифа появляется на террасе).

Дервиш

О, повелитель правоверных,
Я падаю к твоим ногам.

Сын Калифа

Да ты святой не из примерных,
Коль странствуешь по городам.

Дервиш

О, горе!

Сын Калифа

Где? Скажи мне прямо!
Мука на рынке дорога?
Иль городскому каймакаму
Друзья наставили рога?

Дервиш

Ты шутишь, светлый?

Сын Калифа

Иль жениться
На склоне лет задумал ты
И не найдешь нигде девицы
Тебя достойной красоты?

Дервиш

Калиф, отец твой…

Сын Калифа

Знаю, знаю!
Я роздал треть моей казны
За эту весть.

Дервиш

Я продолжаю,
Внимать и сильные должны.

Сын Калифа

Как алчны эти астрологи,
Шуты, монахи, мудрецы!
Чревовещатели и йоги —
Такие скучные глупцы!

Дервиш

Убийца кто?

Сын Калифа

Не все равно ли?
Кольцо.

Дервиш

Как речь твоя грешна!
Кольцо — пособник и не боле,
Кольцом владела вот она.

Сын Калифа

С ней важный шейх, моряк почтенный,
Она, — их, кажется, раба.
Ты палок хочешь, о смиренный,
Или позорного столба?

Дервиш

Ее готов продать пирату
Разбойник старый, бедуин,
А власть и право на расплату,
Калиф, имеешь ты один.

Сын Калифа

Ну, хорошо, я рассердился.
Хотя в Багдаде говорят,
Я гневен, что не возвратился
До этих пор мой друг, Сиидбад.
Эй, кто там! Евнухи! Бегите,
Ведите девушку сюда,
Кто с ней, тех на кол, да смотрите,
Вы ей не сделайте вреда.

(Два евнуха сбегают с террасы).

Пират

Как, стража? Я на днях феску
Разбил у этого дворца.
Бежим скорей!

Шейх

Товарищ, руку!
И я вчера убил купца.

(Убегают. Стража уводит Пери).

Дервиш

Как я приду к небесной двери,
И что скажу Царю Высот,
Когда мне вверенная Пери
Позорной смертию умрет?
(К сыну калифа):
Скажи, что сделаешь ты с нею,
Не слишком будешь ли суров?

Сын Калифа

Дам ожерелье ей на шею
Из розоватых жемчугов.
Дам камень, вынесенный грифом
С алмазных россыпей луны.
Из-за нее я стал калифом
И господином всей страны.

Дервиш

Как добр ты!

Сын Калифа

Но, в пример народу,
Мой суд и благ и справедлив:
Ее тотчас же. бросят в воду,
И будет отомщен калиф.

(Скрывается. Появляется Синдбад).

Синдбад

Уж год как, родину покинув,
Я с песней обошел моря,
И полон мой корабль рубинов,
Даров цейлонского царя.
Я был вельможею Непала,
Убил морского старика,
И птицу Рок во тьме поймала
Искусная моя рука.
Я торговал за облаками
И в океанской глубине,
Где люди с рыбьими хвостами,
Как божеству, молились мне.
Далеко за полярным кругом,
В пещере джинов ледяной
Проклятый Эблис был мне другом,
А джинша страшная — женой.
О, камни белого Багдада!
О, сладкий запах чеснока!
Смеются губы, сердце радо,
Для всех щедра моя рука.

(Евнухи выводят Пери; появляется глашатай).

Глашатай

Привет вам, граждане Багдада,
Синдбад вернулся наконец!
Идите все на пир Синдбада,
Во вновь отстроенный дворец!

(Уходит).

1-й евнух

Брось девушку, идем, приятель!

2-й евнух

Боюсь калифа, не пойду!

1-й евнух

А птичьи головы в томате!
А бадиджаны, рис в меду!

(Убегают; пробегают Кади старуха).

Кади

Он мечет пригоршни рубинов
В толпящийся кругом народ.

Старуха

С собой привез он исполинов,
Один особенно урод.

(Пробегают; появляются шейх и пират).

Пират

Идти к Синдбаду! Что он мелет?
А стража, судьи!

Шейх

Все равно!
Скорей! Там всех рабынь поделят
И выпьют лучшее вино.

(Уходят; появляются сын калифа и астролог).

Сын Калифа

К Синдбаду! Ах, с его рассказом
Сравнится ль болтовня твоя?!

Астролог

Я просветлю вином мой разум.

(Проходят).

2-й евнух

Пожалуй, побегу и я.

(Убегает).

Дервиш

Они забыли отомщенье,
Непостоянны и во зле,
Скажи, какое искупленье
Найдешь ты, Пери, на земле?

Пери

Печаль земная быстротечна
И улетает словно дым,
Не мертвецы томятся вечно
Под тяжким сводом гробовым.

КАРТИНА ТРЕТЬЯ
Сад Гафиза. Утро. Купы роз а жасминов. Большие птицы.

Гафиз

Великий Хизр, отец садов,
В одеждах, как листва, зеленых,
Хранитель звонких родников,
Цветов и трав на пестрых склонах,
На мутно-белых небесах
Раскинул огненную ризу…
Вот солнце! И судил Аллах
О солнце ликовать Гафизу,
Сюда, Коралловая Сеть,
Цветок Граната, Блеск Зарницы,
Дух Мускуса, я буду петь,
А вы мне отвечайте, птицы.
(Поет):
Фазанокрылый, знойный шар
Зажег пожар в небесных долах.

Птицы

Мудрец живет в тени чинар,
Лаская отроков веселых.

Гафиз

Зажег пожар в небесных долах
Царь пурпурный и золотой.

Птицы

Лаская отроков веселых,
Мудрец подъемлет кубок свой.

Гафиз

Царь пурпурный и золотой
Описан в чашечках тюльпанов.

Птицы

Мудрец подъемлет кубок свой,
Ответный слыша звон стаканов,

Гафиз

Описан в чашечках тюльпанов
Его надир, его зенит.

Птицы

Ответный слыша звон стаканов,
Мудрец поет и говорит.

Гафиз

Его надир, его зенит
Собой граничит воздух тонкий.

Птицы

Мудрец поет и говорит,
Смеется, внемлет лютне звонкой.

Гафиз

Собой граничит воздух тонкий,
Сгорает солнце-серафим.

Птицы

Смеется, внемлет лютне звонкой,
Нагая дева перед ним.

Гафиз

Сгорает солнце-серафим
Для верного, для иноверца.

Птицы

Нагая дева перед ним,
Его обрадовано сердце.

Гафиз

Для верного, для иноверца
Шумит спасительный пожар.

Птицы

Его обрадовано сердце,
фазанокрылый знойный шар.

(Входят Пери и дервиш).

Пери

Не это ль рай для чистых душ,
Заветные Господни кущи?
Кто этот величавый муж,
Так иэумительно поющий?
Как кудри черные сплелись
С гирляндой роз багряно-красных!

Дервиш

Пчела Шираза, князь Гафиз,
Наставник юных и прекрасных.

Пери

О дервиш, убежим скорей,
К чему мне радость этой встречи,
иногда я бремя трех смертей
На слабые взвалила плечи,
И три ужасные лица
Мне усмехаются из гроба?

Дервиш

Аллах — защитник пришлеца.

Гафиз (оборачивается)

Входите и садитесь оба.
Ты плачешь, девушка? О чем~
В саду Гафиза слез не надо,
И ты озарена лучом,
Как розы и жасмины сада.
Я тоже дервиш, но давно
Я изменил свое служенье:
Мои дары Творцу — вино,
Молитвы — песнь о наслажденьи.

Дервиш

О, Сердце Веры, князь Гафиз,
Ты увидишь пери пред собою.
Она сошла из рая вниз,
Стать лучшего из нас женою.
И трое сильных, молодых
Из-за нее лежат в могиле.
Раскаянье и скорбь за них
Ей в сердце когти запустили.
Я твердо знаю, что помочь
Лишь ты, Язык Чудес, ей можешь.
Пускай меня покроет ночь,
Когда и ты ей не поможешь.

Гафиз

Кого же первым увела
Смерть в переходы лабиринта?

Пери

Красавца с голосом орла,
С лицом нежнее гиацинта.

Гафиз (читает заклинание)

Крыло лучей, в стекло ночей
Ударь, ударь, стекло разбейся!
Алмазный свет, сапфирный свет
И свет рубиновый, развейся!
Я фениксом, я птицей Рок,
Я алконостом вещим кличу:
Отдай мне юношу-цветок,
О ночь, отдай свою добычу!

(Появляется юноша с крылатой девушкой Эль-Анка).

Юноша

Никто не разлучит нас двух,
Эль-Анка, дева-совершенство!
(К Гафизу):
Напрасно ты мой вырвал дух
Из белоснежных рук блаженства.

Гафиз

Блаженство мыслимо ль в ночи?

Юноша

Такие там пылают светы,
Колеса пламени, лучи,
Каких не ведают поэты.

Гафиз

Быть может, ты теперь в раю?

Юноша

Не счесть обителей господних,
И душу радуют мою
Восторги дальних преисподних.

Гафиз (указывая на пери)

Скажи, о ней жалеешь ты?

Юноша

Могу ль тебе я не дивиться?
Ведь не сравнятся и цветы
С моею новою царицей.
Эль-Анка, девушка глубин,
Пускай увидят чужестранцы
В лучах сверкающий рубин,
Твои пленительные танцы.

(Эль-Анка танцует).

Пери

Меня прощаешь ты?

Юноша

За что?
За то, что мир мой дивно светел?
За то, что из земных никто
Такую девушку не встретил?
Одна есть просьба у меня:
Проси умильно и приятно,
Чтоб в область белого огня
Графиз пустил меня обратно.

Пери

Пусти его.

Гафиз

Иди.
(Юноша и Эль-Анка уходят).
Один,
Сама ты видела, доволен.

Пери

Увы! Свирепый бедуин
В аду и мукой ада болен.

Гафиз (читает заклинание)

Пади расплавленным свинцом,
Моя отточенная воля,
В страну, забытую Творцом,
На льдистое ночное поле!
Пройди его, иди туда,
Где опрокинулась долина,
Иди и приведи сюда
Неистового бедуина!

Гафиз

Земля, простись с твоим поэтом!

Ангел

Я прихожу не за тобой,
Я — вестник, посланный с ответом.
Ты дух калифа вызвать мнил:
Его ничто не беспокоит,
Источник райский Эльзебил
Забвеньем мира сердце поит.
Он отдыхает на луне,
Вдыхает звезд благоуханье,
Над ним в слепящей вышине
Немолчны клики и бряцанья.
Неслыханное торжество
Вкушает в небе дух-скиталец,
Аллах поставил на него
Своей ноги четвертый палец.
О нет, он не придет на зов,
Его он даже не услышит.
Я рек. Собранье мудрецов
Пускай слова мои запишет.
Сестра, облекшаяся в плоть,
Их распевать заставь поэта,
Чтоб знали люди, как Господь
Взыскал потомка Магомета.
(Скрывается).

Пери

Как кров приветный кипарис
Дарует птице перелетной,
Так и меня, о, князь Гафиз,
Ты снова сделал беззаботной.
Ты петь меня научишь. Пусть
Я новые узнаю песни!
Пленительно взывает грусть,
Но радость говорит чудесней.

Гафиз

Глазами, полными огня,
Я в сердце сладостно ужален.
О пери, пожалей меня,
Я счастлив был, а стал печален.
(Поет):
Твои глаза как два агата, пери!
Твои уста красней граната, пери!
Прекрасней нет от древнею Китая
До западного калифата Пери,
Я первый в мире, и в садах Эдема
Меня любила ты когда-то, пери.
Но ты бледна, молчишь, не смотришь, разве
Любовью больше не богата пери?
За мудрость, за стихи его, Гафизу
Ужель дана не будет плата — пери?
Блаженство с нею всех блаженств желанней,
И горше всех утрат утрата пери.
Но я не дерзкий нищий, я влюбленный,
Что скажешь, то исполню свято, пери.

Пери (поет)

Зачем печально так поет ГаФиз?
Иль даром мудрецом слывет Гафиз?
Какую девушку не опьянит
Твоих речей сладчайший мед, Гафиз?
Бледна ли я? И ангелы бледны,
Когда по струнам лютни бьет Гафиз.
Молчу? Молчат смущенные уста,
А сердце громче бурных вод, Гафиз.
Я не смотрю? Но солнце ли слепит,
Как тайн язык, чудес оплот, Гафиз?
Средь райских радостей, средь мук земли
Я знала — этот час придет, Гафиз.
Перед тобой стоит твоя раба,
Веди ее под твой намет, Гафиз.

Дервиш

Постой, перед моим Творцом
Я нерадивым не предстану.
Единорогом и кольцом
Тебя испытывать я стану.
Тогда лишь я увижу сам,
Что ни единый не сравнится
С тобой…

Гафиз

Какой ужасный гам
Вдруг подняли смешные птицы!
(Подлетает птица).
Ты что, Гранатовый Цветок?

Птицы

Гафиз, в Аллахе просиявший,
Вернулся твой единорог,
рри дня тому назад пропавший.
И он вступает на крыльцо,
Неся на золоченом роге
То Соломоново кольцо,
Что ты хранил в своем чертоге.

Гафиз (к Пери)

Ты словно слиток золотой,
Расплавленный в шумящих горнах,
И грудь под легкой пеленой
Свежее пены речек горных.
Твои глаза блестят, губя,
Твое дыханье слаще нарда…

Пери

Ты телу, ждущему тебя,
Страшнее льва и леопарда.
Для бледных губ ужасен ты,
Ты весь, как меч, разящий с силой,
Ты пламя, жгущее цветы,
И ты возьмешь меня, о милый!

Занавес
........


    Клеопатра
Царица голосом и взором
Свой пышный оживляла пир,
Все, Клеопатру славя хором,
В ней признавая свой кумир,
Шумя, текли к ее престолу,
Но вдруг над чашей золотой
Она задумалась — и долу
Поникла дивною главой.....

Глубокий образ..... Красивый... Образ небесной Пери....
......
А. С. Пушкин...

Клеопатра


    Чертог сиял. Гремели хором
Певцы при звуке флейт и лир.
Царица голосом и взором
Свой пышный оживляла пир;
Сердца неслись к её престолу,
Но вдруг над чашей золотой
Она задумалась и долу
Поникла дивною главой…

И пышный пир как будто дремлет,
Безмолвны (голос безмолвия...) гости. Хор молчит.
Но вновь она чело подъемлет
И с видом ясным говорит:
В моей любви для вас блаженство?
Блаженство можно вам купить…
Внемлите ж мне: могу равенство
Меж нами я восстановить.
Кто к торгу страстному приступит?
Свою любовь я продаю;
Скажите: кто меж вами купит
Ценою жизни ночь мою? —

    — Клянусь… — о матерь наслаждений,
Тебе неслыханно служу,
На ложе страстных искушений
Простой наёмницей всхожу.
Внемли же, мощная Киприда,
И вы, подземные цари,
О боги грозного Аида,
     Клянусь — до утренней зари
Моих властителей желанья
Я сладострастно утомлю
И всеми тайнами лобзанья
И дивной негой утолю.
Но только утренней порфирой
Аврора вечная блеснёт,
         Клянусь — под смертною секирой
           Глава счастливцев отпадёт.

 Рекла — и ужас всех объемлет,
            И страстью дрогнули сердца…
Она смущённый ропот внемлет
С холодной дерзостью лица,
И взор презрительный обводит
Кругом поклонников своих…
Вдруг из толпы один выходит,
Вослед за ним и два других.
Смела их поступь; ясны очи;
Навстречу им она встаёт;
Свершилось: куплены три ночи,
И ложе смерти их зовёт.

      Благословенные жрецами,
Теперь из урны(!) роковой
Пред неподвижными гостями
Выходят жребии чредой.
И первый — Флавий, воин смелый,
В дружинах римских поседелый;
Снести не мог он от жены
Высокомерного презренья;
Он принял вызов наслажденья,
Как принимал во дни войны
Он вызов ярого сраженья.
За ним Критон, младой мудрец,
Рождённый в рощах Эпикура,
Критон, поклонник и певец
Харит, Киприды и Амура…
Любезный сердцу и очам,
Как вешний цвет едва развитый.
Последний имени векам
Не передал. Его ланиты
Пух первый нежно отенял;
Восторг в очах его сиял;
Страстей неопытная сила
Кипела в сердце молодом…
И с умилением на нём
Царица взор остановила.


1828

Единорог-
«Мал животно, подобен козляти»
Единорог неоднократно встречается нам на страницах Ветхого Завета с различными символическими значениями. Так, в Книге Иова, единорог является символом силы и свободы. В Псалтири, излюбленном чтении наших предков, также несколько раз упоминается мифический зверь как пример существа грозного и величественного: «И вознесется, яко единорога рог мой»,– восклицает пророк Давид.

В древнерусских источниках зверь известен под несколькими именами: это и привычный нам единорог, и инорог, моносер и монокирос (от греческого monoceros), единорожец и даже
                единорожденый.
Древнерусские энциклопедические сборники –«Азбуковники» – содержат удивительное предание о появлении единорогов, весьма сходное с историей птицы феникс:

«Подружия же се не имать, живет 532 лета, и скинет рог во скрай моря на песце, и на него мочится, на корень, на крвавой конець, и от того зародится в нем червь, от похоти и крови зверины, и тако возрастет червь и бывает зверь единорог».

Фраза о похоти(желании) и крови(дам/душа) явно заимствована из Евангелия от Иоанна о последователях Христа, которые
          «не от крове, ни от похоти плотския… но от Бога родишася».

Различными были не только именования единорога, но и его изображения. Единственным обязательным отличительным атрибутом зверя был его рог, остальной же облик менялся от рукописи к рукописи. Сам рог мог быть прямым, загнутым или витым, нередко единорога изображают с когтистыми лапами вместо копыт, а морда его имеет бородку. Даже окрас животного мог быть не только привычным для нас белым – символом чистоты, но и голубым, зеленым, желтым, и, весьма часто, красным, обозначающим свирепость и опасность мифического зверя.
«единорог подобен коню, промеж ушиюимать рог велик и страшен и непобедим»

«великой конь, шерстию карь, а голова, что у еленя, а в челе рог чернь»)

Интересно:рог черн?

Чернь:художественная обработка металла, при которой гравированный на нём рисунок заполняется чёрным матовым сплавом из серебра, меди, серы..... (алхимия)
Червоный:-
Красный (родственно ст.;слав. красьнъ ‘красивый, прекрасный’), также червлёный, червонный, пунцовый, алый, багряный, багровый, рдяный (арх.) — область цветов в длинноволновой части видимого спектра, соответствует минимальным частотам электромагнитного излучения, воспринимаемого человеческим глазом.


Рог его описывается то как черный, то светлый как стекло, или даже подобный карбункулу. Один «Азбуковник»называет интересную особенность облика животного: «Инорог имать власы противорастущия, сиречь противо хвоста до главы».

Единорог с птичьими лапами. Миниатюра «Притчи о единороге». Лавришевское Евангелие, XIV век.

Жил единорог в Индии, месте, куда наши предки помещали большинство невиданных зверей, или «во странах муринских».


«То тако убо ловят и: девицю чисту повергут пред ним, и приползнет к пазусе девичи, к персем, и сосет и, и ведет его девица в полату. Сию речь приложите к лицу Спасову. «Воздвиже бо рог спасения нашего в дому Давыдове, отрока своего», не могоша ангельския силы удержати Его, но вселися в чрево истинныя Девиця Богородица Мария, «и Слово плоть бысть, и вселися в ны».
28 псалом: «И возлюбленный яко сын единорожь».
Псалтырь:
91 псалму («Вознесется яко рог единорога рог мой»).

Желтый единорог с витым рогом под иконой Богоматери «Знамение». Миниатюра старопечатной Псалтири XVII века.

В старообрядческом «Слове о рассечении человеческого естества» та же история, не лишенная дополнительных подробностей, приводится как пример женского коварства:

«Зверя же сего тако ловят: наряжают красную девицу и посаждают я на пути, которым единорожцы ходят. И единорог к ней пришедши, ласкается околии нея, и главу скланяет на ноги ея. Она же ноги ему опутает и шею вяжет, таже приступают звероловцы, и живаго емлют. Оле прелести женския! Что диво, яже Далида Сампсона победила, понеже и лютых зверей девицы побеждают и за любовь смерть им воздают».


В «Физиологе Дамаскина Студита» нам встречается история о пустынных животных, которые не могут пить горькую воду до тех пор, пока наш зверь не погрузит свой рог в реку и, подобно Моисею в египетской пустыне, не сделает ее сладкой:

«Яко во глубоцей пустыни не обретаются реки, токмо собирается малая вода в малых ямах земных и та от солнца бывает горка, собираются убо вси звери пити и не могут, зане есть горка, сего ради ожидают, дондеже придет инорог пити, и егда преклонится, достизает перво рог его в воду и услаждает ю, и пиет первее той, таже и прочии звери».
Телец и белый единорог. Миниатюра Годуновской Псалтири, XVIвек.

В «Иерусалимской Беседе»-
«А зверь зверям мати единьрох, коли на земли была засуха и в те поры дождя на землю не было, тогда в реках и озерах воды не было, только во едином езере вода была, и лежал великой змий, и не давал людем воды пить, и никакому потекучему зверю, ни птице полетучей, а коли побежит единорог воды пить, и змий люты заслышит и побежит от зверя того за три дни, и в ту пору запасаются водою люди».


В «Стихе о Голубиной книге» мы встречаем «отца всех зверей» Индрика, мифического зверя, по всей видимости,соединившего черты инорога и царь-рыбы идропа. В «Стихе» индрик – обитающий под землей хозяин водных источников:
У нас индрик-зверь всем зверям отец.
Почему индрик-зверь всем зверям отец?
Ходит он но подземелью,
Прочищает ручьи и проточины:
Куда зверь пройдет,—
Тута ключ кипит;
Куда зверь тот поворотится,—
Все звери зверю поклонятся.
Живет он во святой горе,
Пьет и ест во святой горе;
Куды хочет, идет по подземелью,
Как солнышко по поднебесью,—
Потому же у нас индрик-зверь всем зверям отец.

Живет мифический индрик за морем-океаном, либо на святой горе, варианты названия которой многочисленны: это и библейский Сион, и новозаветный Фавор, и даже Афонская гора...



Единорог-зверь — всем зверям отец.
Почему единорог всем зверям отец?
Потому единорог всем зверям отец,—
А и ходит он под землею,
Единорог-зверь — всем зверям отец.
Почему единорог всем зверям отец?
Потому единорог всем зверям отец, —
А и ходит он под землею,
А не держут ево горы каменны,
А и те-та реки ево быстрыя;
Когда выдет он из сырой земли,
А и ищет он сопротивника,
А тово ли люта льва-зверя;
Сошлись оне со львом во чистом поле,
Начали оне, звери, дратися:
Охота им царями быть.


Слове о рассечении человеческого естества»:

«Инорог бо велию имать силу в *розе! , глаголют бо нецыи, яко и под землею им ходит и многие звери им побивает, сице убо и человек, аще имать рог, сиречь крепость Христову, и под землею ходит, еже есть – под земными вещьми, и звери побивает, сиречь злые помыслы дьявольских прилог и злых еретиков».

 Притча повествует о человеке, убегая от «беснующагося инрога», упал в ров, но схватился за дерево, влез на него и обрел спасение от страшного зверя. Ухватившись за дерево, человек чувствует себя в безопасности, но когда начинает разглядывать окружающее, он видит под деревом ров, на дне рва – огромного змея, «огнем дышуща и усты страшно зевающа», желающего его поглотить, четырех аспидов и двух мышей, черную и белую, беспрестанно подгрызающих корень того самого дерева. Однако, заметив на дереве капающий мед, человек начинает наслаждаться им, забыв об окружающих его опасностях.