Перышко Фениста Сокола

Плащ накинув На одно п . ... РП Цв920 ( III , 247 ) ; То не меч честной Мечу держит речь , То булавка - сон Промеж хилых плеч....

Пробуждение ото сна.... Слеза (Слеза Исиды рождает Нил....) исцеление в любви, воскрешение....

                Сказка Перышко Финиста ясна сокола
Перышко Финиста ясна сокола (вариант сказки 1)

Жил-был старик, у него было три дочери: большая и средняя — щеголихи, а меньшая только о хозяйстве радела. Сбирается отец в город и спрашивает у своих дочерей: которой что купить? Большая просит: «Купи мне на платье!» И середняя то ж говорит. «А тебе что, дочь моя любимая?» — спрашивает у меньшой. «Купи мне, батюшка, перышко Финиста ясна сокола». Отец простился с ними и уехал в город; большим дочерям купил на платье, а перышка Финиста ясна сокола нигде не нашел. Воротился домой, старшую и середнюю дочерей обновами обрадовал. «А тебе, — говорит меньшой, — не нашел перышка Финиста ясна сокола». — «Так и быть, — сказала она, — может, в другой раз посчастливится найти». Большие сестры кроят да обновы себе шьют, да над нею посмеиваются; а она знай отмалчивается. Опять собирается отец в город и спрашивает: «Ну, дочки, что вам купить?» Большая и середняя просят по платку купить, а меньшая говорит: «Купи мне, батюшка, перышко Финиста ясна сокола». Отец поехал в город, купил два платка, а перышка и в глаза не видал. Воротился назад и говорит: «Ах, дочка, ведь я опять не нашел перышка Финиста ясна сокола!» — «Ничего, батюшка; может, в иное время посчастливится».
Вот и в третий раз собирается отец в город и спрашивает: «Сказывайте, дочки, что вам купить?» Большие говорят: «Купи нам серьги», а меньшая опять свое: «Купи мне перышко Финиста ясна сокола». Отец искупил золотые серьги, бросился искать перышка — никто такого не ведает; опечалился и поехал из городу. Только за заставу, а навстречу ему старичок несет коробочку. «Что несешь, старина?» — «Перышко Финиста ясна сокола». — «Что за него просишь?» — «Давай тысячу». Отец заплатил деньги и поскакал домой с коробочкой. Встречают его дочери. «Ну, дочь моя любимая, — говорит он меньшой, — наконец и тебе купил подарок; на, возьми!» Меньшая дочь чуть не прыгнула от радости, взяла коробочку, стала ее целовать-миловать, крепко к сердцу прижимать.
После ужина разошлись все спать по своим светелкам; пришла и она в свою горницу, открыла коробочку — перышко Финиста ясна сокола тотчас вылетело, ударилось об пол, и явился перед девицей прекрасный царевич. Повели они меж собой речи сладкие, хорошие. Услыхали сестры и спрашивают: «С кем это, сестрица, ты разговариваешь?» — «Сама с собой», — отвечает красна девица. «А ну, отопрись!» Царевич ударился об пол — и сделался перышком; она взяла, положила перышко в коробочку и отворила дверь. Сестры и туда смотрят и сюда заглядывают — нет никого! Только они ушли, красная девица открыла окно, достала перышко и говорит: «Полетай, мое перышко, во чисто поле; погуляй до поры до времени!» Перышко обратилось ясным соколом и улетело в чистое поле.
На другую ночь прилетает Финист ясный сокол к своей девице; пошли у них разговоры веселые. Сестры услыхали и сейчас к отцу побежали: «Батюшка! У нашей сестры кто-то по ночам бывает; и теперь сидит да с нею разговаривает». Отец встал и пошел к меньшой дочери, входит в ее горницу, а царевич уж давно обратился перышком и лежит в коробочке. «Ах вы, негодные! — накинулся отец на своих больших дочерей. — Что вы на нее понапрасну взводите? Лучше бы за собой присматривали!»
На другой день сестры поднялись на хитрости: вечером, когда на дворе совсем стемнело, подставили лестницу, набрали острых ножей да иголок и натыкали на окне красной девицы.

Ночью прилетел Финист ясный сокол, бился-бился — не мог попасть в горницу, только крылышки себе обрезал. «Прощай, красна девица! — сказал он. — Если вздумаешь искать меня, то ищи за тридевять земель, в тридесятом царстве. Прежде три пары башмаков железных истопчешь, три посоха чугунных изломаешь, три просвиры каменных изгложешь, чем найдешь меня, добра молодца!» А девица спит себе: хоть и слышит сквозь сон эти речи неприветливые, а встать-пробудиться не может.
Утром просыпается, смотрит — на окне ножи да иглы натыканы, а с них кровь так и капает. Всплеснула руками: «Ах, боже мой! Знать, сестрицы сгубили моего друга милого!» В тот же час собралась и ушла из дому. Побежала в кузницу, сковала себе три пары башмаков железных да три посоха чугунных, запаслась тремя каменными просвирами и пустилась в дорогу искать Финиста ясна сокола.
Шла-шла, пару башмаков истоптала, чугунный посох изломала и каменную просвиру изглодала: приходит к избушке и стучится: «Хозяин с хозяюшкой! Укройте от темныя ночи». Отвечает старушка: «Милости просим, красная девица! Куда идешь, голубушка?» — «Ах, бабушка! Ищу Финиста ясна сокола». — «Ну, красна девица, далеко ж тебе искать будет!» Наутро говорит старуха: «Ступай теперь к моей середней сестре, она тебя добру научит; а вот тебе мой подарок: серебряное донце, золотое веретенце; станешь кудель прясть — золотая нитка потянется». Потом взяла клубочек, покатила по дороге и наказала вслед за ним идти, куда клубочек покатится, туда и путь держи! Девица поблагодарила старуху и пошла за клубочком.
Долго ли, коротко ли, другая пара башмаков изношена, другой посох изломан, еще каменная просвира изглодана; наконец прикатился клубочек к избушке. Она постучалась: «Добрые хозяева! Укройте от темной ночи красну девицу». — «Милости просим! — отвечает старушка. — Куда идешь, красная девица?» — «Ищу, бабушка, Финиста ясна сокола». — «Далеко ж тебе искать будет!» Поутру дает ей старушка серебряное блюдо и золотое яичко и посылает к своей старшей сестре: она-де знает, где найти Финиста ясна сокола!

 Простилась красна девица со старухою и пошла в путь-дорогу; шла-шла, третья пара башмаков истоптана, третий посох изломан, и последняя просвира изглодана — прикатился клубочек к избушке. Стучится и говорит странница: «Добрые хозяева! Укройте от темной ночи красну девицу». Опять вышла старушка: «Поди, голубушка! Милости просим! Откудова идешь и куда путь держишь?» — «Ищу, бабушка, Финиста ясна сокола». — «Ох, трудно, трудно отыскать его! Он живет теперь в этаком-то городе, на просвирниной дочери там женился». Наутро говорит старуха красной девице: «Вот тебе подарок: золотое пялечко да иголочка; ты только пялечко держи, а иголочка сама вышивать будет. Ну, теперь ступай с богом и наймись к просвирне в работницы».
Сказано — сделано. Пришла красная девица на просвирнин двор и нанялась в работницы; дело у ней так и кипит под руками: и печку топит, и воду носит, и обед готовит. Просвирня смотрит да радуется. «Слава богу! — говорит своей дочке. — Нажили себе работницу и услужливую и добрую: без наряду все делает!» А красная девица, покончив с хозяйскими работами, взяла серебряное донце, золотое веретенце и села прясть: прядет — из кудели нитка тянется, нитка не простая, а чистого золота. Увидала это просвирнина дочь: «Ах, красная девица! Не продашь ли мне свою забаву?» — «Пожалуй, продам!» — «А какая цена?» — «Позволь с твоим мужем ночь перебыть». Просвирнина дочь согласилась. «Не беда! — думает. — Ведь мужа можно сонным зельем опоить, а чрез это веретенце мы с матушкой озолотимся!»
А Финиста ясна сокола дома не было; целый день гулял по поднебесью, только к вечеру воротился. Сели ужинать; красная девица подает на стол кушанья да все на него смотрит, а он, добрый молодец, и не узнает ее. Просвирнина дочь подмешала Финисту ясну соколу сонного зелья в питье, уложила его спать и говорит работнице: «Ступай к нему в горницу да мух отгоняй!» Вот красная девица отгоняет мух, а сама слезно плачет: «Проснись-пробудись, Финист ясный сокол! Я, красна девица, к тебе пришла; три чугунных посоха изломала, три пары башмаков железных истоптала, три просвиры каменных изглодала да все тебя, милого, искала!» А Финист спит, ничего не чует; так и ночь прошла.
На другой день работница взяла серебряное блюдечко и катает по нем золотым яичком: много золотых яиц накатала! Увидала просвирнина дочь. «Продай, — говорит, — мне свою забаву!» — «Пожалуй, купи». — «А как цена?» — «Позволь с твоим мужем еще единую ночь перебыть». — «Хорошо, я согласна!» А Финист ясный сокол опять целый день гулял по поднебесью, домой прилетел только к вечеру. Сели ужинать, красная девица подает кушанья да все на него смотрит, а он словно никогда и не знавал ее. Опять просвирнина дочь опоила его сонным зельем, уложила спать и послала работницу мух отгонять. И на этот раз, как ни плакала, как ни будила его красная девица, он проспал до утра и ничего не слышал.
На третий день сидит красная девица, держит в руках золотое пялечко, а иголочка сама вышивает — да такие узоры чудные! Загляделась просвирнина дочка. «Продай, красная девица, продай, — говорит, — мне свою забаву!» — «Пожалуй, купи!» — «А как цена?» — «Позволь с твоим мужем третью ночь перебыть». — «Хорошо, я согласна!» Вечером прилетел Финист ясный сокол; жена опоила его сонным зельем, уложила спать и посылает работницу мух отгонять. Вот красная девица мух отгоняет, а сама слезно причитывает: «Проснись-пробудись, Финист ясный сокол! Я, красна девица, к тебе пришла; три чугунных посоха изломала, три пары железных башмаков истоптала, три каменных просвиры изглодала — все тебя, милого, искала!» А Финист ясный сокол крепко спит, ничего не чует.

Долго она плакала, долго будила его; вдруг упала ему на щеку слеза красной девицы, и он в ту ж минуту проснулся: «Ах, — говорит, — что-то меня обожгло!» — «Финист ясный сокол! — отвечает ему девица. — Я к тебе пришла; три чугунных посоха изломала, три пары железных башмаков истоптала, три каменных просвиры изглодала — все тебя искала! Вот уж третью ночь над тобою стою, а ты спишь — не пробуждаешься, на мои слова не отзываешься!» Тут только узнал Финист ясный сокол и так обрадовался, что сказать нельзя. Сговорились и ушли от просвирни. Поутру хватилась просвирнина дочь своего мужа: ни его нет, ни работницы! Стала жаловаться матери; просвирня приказала лошадей заложить и погналась в погоню. Ездила-ездила, и к трем старухам заезжала, а Финиста ясна сокола не догнала: его и следов давно не видать!
Очутился Финист ясный сокол со своею суженой возле ее дома родительского; ударился о сыру землю и сделался перышком: красная девица взяла его, спрятала за пазушку и пришла к отцу. «Ах, дочь моя любимая! Я думал, что тебя и на свете нет; где была так долго?» — «Богу ходила молиться». А случилось это как раз около святой недели. Вот отец с старшими дочерьми собираются к заутрене. «Что ж, дочка милая, — спрашивает он меньшую, — собирайся да поедем; нынче день такой радостный». — «Батюшка, мне надеть на себя нечего». — «Надень наши уборы», — говорят старшие сестры. «Ах, сестрицы, мне ваши платья не по кости! Я лучше дома останусь».
Отец с двумя дочерьми уехал к заутрене; в те поры красная девица вынула свое перышко. Оно ударилось об пол и сделалось прекрасным царевичем. Царевич свистнул в окошко — сейчас явились и платья, и уборы, и карета золотая. Нарядились, сели в карету и поехали. Входят они в церковь, становятся впереди всех; народ дивится: какой-такой царевич с царевною пожаловал? На исходе заутрени вышли они раньше всех и уехали домой; карета пропала, платьев и уборов как не бывало, а царевич обратился перышком. Воротилися и отец с дочерьми. «Ах, сестрица! Вот ты с нами не ездила, а в церкви был прекрасный царевич с ненаглядной царевною». — «Ничего, сестрицы! Вы мне рассказали — все равно что сама была». На другой день опять то же; а на третий, как стал царевич с красной девицей в карету садиться, отец вышел из церкви и своими глазами видел, что карета к его дому подъехала и пропала. Воротился отец и стал меньшую дочку допрашивать; она и говорит: «Нечего делать, надо признаться!» Вынула перышко; перышко ударилось об пол и обернулся царевичем. Тут их и обвенчали, и свадьба была богатая! На той свадьбе и я был, вино пил, по усам текло, во рту не было. Надели на меня колпак да и ну толкать; надели на меня кузов: «Ты, детинушка, не гузай1, убирайся-ка поскорей со двора»

Сказки. Афанасьев.


Абатон-спящий Осирис...
Аба-болезнь, эпидемия....

Остров Филе, расположенный неподалеку от современного Асуана – один из важнейших культовых центров богини Исиды. Его древнее название Паиурек восходит к выражению «остров времен (Ра)», т.е. предвечный холм, сотворенный богом в начале времен. Остров также был посвящен Хатхор, «Владычице Нубии». Согласно традиции, именно на этот остров впервые ступила нога благой «золотой» богини, возвращающейся в облике Тефнут из далеких южных земель. Здесь почитался и Осирис, супруг Исиды, одна из гробниц которого находилась на соседнем «запретном» острове Абатон (совр. Биге). Остров сна.


Исида, скрывающаяся с Хором в болотах Ах-Бит.


Если на остров Исиды посмотреть с высоты птичьего полета, то откроется одна из его многочисленных тайн: он имеет форму птицы , клюв и глаз которой образованы на юге-востоке гранитным массивами, на спине которой находится главный вход в комплекс – «киоск Траяна». В «чреве птицы» расположен сам храм Исиды, «соколицы», которая, возродив своими чарами Осириса, зачала от него дитя. Остров Филе и есть Исида-птица, в утробе которой скрыт — святая святых храма – маммизи, «дом рождений», на стене которого изображена Исида, скрывающаяся от врагов в непроходимых болотах Ах-Бит, держащая на руках младенца Хора, которого приветствуют величайшие божества Египта. Своим чревом Исида-Филе опускается на Биге, остров Осириса, также как и на храмовых рельефах Исида, принявшая облик птицы, опускается на фаллос супруга, чтобы зачать новую жизнь. И «головой» и дворами своего храма «птица» Филе устремлена к Нубии, далекой и пустынной земле, откуда Египет ежегодно ждет возвращения львиноголовой дочери Солнца, Тефнут-Сехмет, которая вновь и вновь возвращается, принося с собой ликование и новый паводок Нила. Новый разлив реки даст египетской земле, растрескавшейся от жары и лучей палящего солнца, умиротворение и исцеление, подобно тому, как был исцелен и возвращен к жизни Осирис,тело которого рассекли на куски; в самом храме Филе полы дворов сложены из неравных плит, которые «рассечены» кракелюрами , словно тело Осириса, воплощенное в самой египетской земле, вновь и вновь обретающей возрождение.


Богиня, незримая для врагов и людей, отправлялась к Осирису, чтобы воскурить благовония и совершить возлияния перед вековым деревом, на ветвях которого сидела священная птица, воплощавшая собой бессмертную душу бога. Богиня, как подательница жизни, гарант победы над смертью, занимала в этих церемониях первенствующее место; эта роль Исиды была характерна для всего возрождения и распространения ее культа и ее мистерий в греко-римском мире. Для многочисленных народов римской империи, Исида была милостивой матерью, помогающей в беде, милосердной и благодетельной. Последние ее верные «дети», племена блеммиев, защищали Филе, не жалея сил и жизни, отдалив закрытие великого храма, несмотря на эдикт Феодосия 383 г. н.э., приказывающий отказаться от культов древних богов. Встретив ожесточенное сопротивление, губернатор Фив заключил с блеммиями договор, который на еще одно столетие позволял им почитать Исиду и ее обитель, ставшую для них, не египтян по рождению, величайшей святыней.



        «Сердце мудрого делает язык его мудрым и умножает знание в устах его».



«Взывала Исида и голос ее небес достиг,
Души богов ей внимали в тверди небесной,
Возглашая судилище в пользу Хора, Исиды сына,
Власть отдавая правителям двух святилищ.
Слышен был суд этот Ра и его детям,
Душам божественным во главе свода небесного,
Предстают они вместе на пилоне этом,
Перед домом Исиды, той, что дает жизнь.
Было возглашено решение Ра,
Сокола, что во главе суда богов,
Собравшихся вместе, вместе воссевших:
«Есть у Осириса правый преемник,
он – царь Египта Верхнего, Египта Нижнего,
Корона белая помещена и корона красная,
Соединенные на челе его в короне

Корона белая помещена и корона красная,
Соединенные на челе его в короне двойной;
Ликует сердце Осириса, отца его,
Отвращено горе-печаль сестры-супруги его».

«Возьми благовония, что принесены на жертвенник твой, словно они из рук бога; исходит от них аромат твой сладостный, принесет он радость жилищу твоему, осветит сердце твое своей красотой… Всеславная, могучая, прибыла в мире, чтобы соединиться в сердце с Ра, отцом своим. Госпожа парика, владычица короны, богиня солнечная, солнца двойник с лицом радостным и глазами прекрасными, Исида, та, что дает жизнь, владычица Абатона, повелительница, госпожа Филе».

«Вот, я пришла, принесла тебе всю жизнь и стабильность, всю красоту, все возвышение сердца, все приношения и пропитание. Даю я обновление юному, вышедшему из тела ее».
Амон приветствует новорожденного сына, провозглашая его «плотью от плоти своей». Сама Хатхор, госпожа предвечной любви, показывает Амону Хорапахереду, который, сидя на троне, берет младенца из рук богини, чтобы усадив его себе на колени, признать своим наследником:
«Сын, которого дали мне, сын мой возлюбленный, которого я люблю, владыка Обеих земель; молодо тело его из-за молока… которое входит в него со всей жизнью и стабильностью».

«Сердце наше в ликовании, ибо Амон получил сына своего и утвердил его царем над Девятью луками».

Монту дарует сыну Исиды жизнь и могущество, Атум, Геб и Хатхор – здоровье, Шу – победоносность, Тефнут, Нефтида Ра-Хорахте и Нут – жизнь и могущество, Осирис из Бусириса – жизнь, Исида – открытие сердца, Себек из Мендеса – счастье, Чененет – радость. Неподалеку Анубис катит лунный диск, так как новорожденный, согласно тексту из маммизи Дендеры, должен обновляться, подобно луне:
«Слова, сказанные Анубисом, тем, кто на холме своем: «прибыл я к владыке богов и вижу я сына, которого он возлюбил. Создаю я тело его в жизни-стабильности. Я дам ему возрождаться, подобно луне в месяц».....


....... Иван....
Словарик. Дневник.
Иван или Ваня(сан Крит) - юность, юноша... Ваня-погружать или купать...