Аладдин и волшебная лампа - Роальд Даль

Роальд Даль

        Из книги «Рифмованное варево» – второго тома пародийно-хулиганских переработок известных сказочных сюжетов, крылатых выражений и детских стихов, получающих неожиданные развязки. (Первый том – «Бандитские стихи», «Revolting Rhymes»; известны и другие варианты перевода названия.) Ироническая разработка известного сюжета.

                АЛАДДИН И ВОЛШЕБНАЯ ЛАМПА

Старик-китаец, мерзкий лиходей
По имени Джок Аллистер Мак-Рей
(Он был шотландцем по отцу), шныряя
По западным окрестностям Шанхая,
Пещеру обнаружил возле скал.
И в полном восхищении вскричал,
Вовнутрь заглянув: «О Небеса!
Воистину, бывают чудеса,
И нынче улыбнулась мне удача!
Пещеру первым я нашёл, и, значит,
Тот клад, что в глубине её сокрыт,
Теперь мне одному принадлежит!
Китайские ослы! Их глаз раскосый
Того не видит, что лежит под носом!
Ну что ж, мне по заслугам приз достался!»
И Джок Мак-Рей стремительно ворвался
В пещеру под высокий мрачный свод
И, не колеблясь, двинулся вперёд.
Вдали какой-то огонёк мерцал.
Приблизился Мак-Рей и увидал
Огромный камень, а на камне этом
Сияла лампа лучезарным светом.
Джок сразу понял: это неспроста.
Волшебною должна быть лампа та.
Столетьями она во мгле скрывалась
И в руки никому не попадалась.
Как говорят старинные преданья,
Достаточно лишь высказать желанье –
И эта чудо-лампа ваш приказ
Беспрекословно выполнит тотчас.
Что ни попросишь – тонну ветчины,
Мешок конфет, из бархата штаны,
Пятёрку на экзамене, игрушку,
Сигар коробку, бронзовую пушку,
Иль гоночную красную машину –
Всё предоставит лампа в миг единый.
Джок просиял: награда – вот она!
Теперь врагам он отомстит сполна!
И Ху Ли Гань, домовладелец грязный,
Отныне станет жабой безобразной,
Противный император И Ди От
В ужасных муках на костре умрёт,
А лживый проходимец Панг Пинг Понг,
Который Джока обыграл в маджонг
(Причём сто раз подряд, заметим кстати),
За каждый выигрыш вдвойне заплатит!

В пещере груды золота лежали,
А пол её обильно усыпали
Жемчужины. Но полукровка мерзкий,
Ногой богатства попирая дерзко,
Незамедлительно вперёд шагнул
И к чудо-лампе руку протянул.
И в тот же самый миг из-под земли
Рванулись щупальца, и оплели
Мак-Рея с ног до головы. Потом
Пещера затряслась, раздался гром,
Пронёсся ветер ледяной, и мгла
Сплошная всё вокруг заволокла,
И злобный голос яростно взревел:
«Презренный вор! Да как же ты посмел?!
Китайско-скоттский гнусный негодяй!
Ты лампу не получишь, так и знай!
Прочь убирайся поскорей, наглец,
Иначе страшный ждёт тебя конец!»
И только голос это произнёс,
Как Джока кто-то ухватил за нос,
А тело стало снегом покрываться.
Джок заорал и кинулся спасаться.
Он полчаса без отдыха бежал
И, будто заклинанье, повторял:
«К пещере я не подойду и близко!
Ни серебром, ни золотом, ни виски
Меня теперь туда не заманить!
Но лампа мне нужна. И как же быть?»
В сто пятый раз он это повторил
И рухнул навзничь, выбившись из сил.
Едва дышал, от страха содрогался,
Но задний ход давать не собирался.
Подумал: «Если прямо нет пути,
Преграду нужно сбоку обойти».
Решил он применить подход особый.
Все гении – мерзавцы высшей пробы,
А Джок бесспорно к ним принадлежал,
И потому недолго размышлял.
У предков Джока был девиз простой:
«Пусть выполняет за тебя другой
Опасную и грязную работу.
Что с ним случится – не твоя забота».
И поспешил на рынок Джок Мак-Рей,
Поскольку рассудил, что там верней
Кого-нибудь найдёт. И увидал
Мальчишку, что свининой торговал.

Джок нацепил улыбку продавца,
Который желторотого юнца
Намерен облапошить, и вскричал:
«О, как же долго я тебя искал,
Племянник милый, от тоски страдая!
Но, слава Небесам, нашёл тебя я!»

Мальчишка разозлился: «В самом деле?
Негодник старый, что за чушь ты мелешь?»
«Нет-нет! – воскликнул проходимец гнусный. –
Я дядя твой, и в том тебе клянусь я!
Ах, если б у меня такой был сын!
Я – Джок Мак-Рей, а ты?» «Я – Аладдин» –
Ответил мальчуган. Коварный Джок
Продолжил: «Милый мальчик, ты бы мог
Немного мне помочь, и я готов
За это семь иен без лишних слов,
А то и целых десять заплатить.
Ведь я – твой дядя!» «Дядя? Может быть, –
Ответил Аладдин, – но вот беда:
Поверю в это я не без труда,
Поскольку вы похожи на китайца
Не более, чем муравьед – на зайца».
«Ну, если вдруг решил ты сомневаться,
То я согласен уплатить все двадцать», –
Промолвил Джок. Воскликнул Аладдин:
«О, устоять не сможет ни один
Пред щедростью неслыханной такой!
Что ж, я согласен. Я иду с тобой!»

К пещере подошли они, и Джок
Вскричал: «Вперёд без страха и тревог!
Как схватишь лампу – вмиг беги обратно
Без передышки!» «Это мне понятно, –
Ответил Аладдин. – Не понимаю
Другого, дядя: что тебе мешает
Взять из пещеры лампу самому?
Меня об этом просишь почему?»
Пинка отвесив парню от души,
Воскликнул Джок: «Ах, милый, поспеши,
И счастье ждёт тебя в пещере этой!
Повсюду шоколадные конфеты
Валяются, лишь руку протяни.
«Кит-Кэт», «Марс», «Эрос», «Кранч» – да вот они!»

Но Аладдин Мак-Рею возразил:
«И всё равно ты мне не объяснил
Причину, по которой не желаешь
Заняться этим лично». «Понимаешь,
Там очень сыро, – заюлил Мак-Рей. –
А сырость – гибель для моих костей.
Зайти-то я смогу, а вот уйти…
Не справлюсь с этим я, как ни крути!»
Но Аладдин не унимался: «Ладно.
Но вдруг мне встретится какой-то жадный
И злобный зверь, что голодал три дня,
И этот зверь захочет съесть меня?
Горгона, Гиппогриф, и Брандашмыг,
И Чудо-юдо – выбор так велик
В пещере тёмной, в глубине земной!»
Джок прошептал: «Послушай, милый мой,
В пещере лишь одна опасность есть:
В ней обнажённых девушек не счесть,
Что лихо пляшут, бёдрами виляя.
И там тебе никто не помешает
Интрижку завести». «Вот это дело!» –
Развеселился Аладдин и смело
Вбежал в пещеру…

И застыл столбом.
Повсюду мрамор, золото и хром,
И расписной высокий потолок!
Сам Кубла-хан такое бы не смог
Соорудить, живи хоть сотню лет.
Богатствам беспредельным счёту нет.
Да, роскошью нельзя не поразиться,
Однако где же спрятались девицы?
Красоток тщетно Аладдин искал,
Пока не обнаружил пьедестал,
Где наверху сияла лампа. «Так, –
Подумал парень, – это не пустяк –
Ведь прохиндей хотел её забрать.
Зачем? Сейчас попробуем узнать».

Коснулся лампы Аладдин, и вмиг
С ужасным рёвом перед ним возник
Свирепый джинн, гигант со зверской рожей,
Длинноволосый и багрянокожий,
Лишь в узенькой набедренной повязке
(Как и положено в арабской сказке).

«Я – джинн могучий! – завопил верзила. –
Всё, что желаешь, совершить я в силах.
Желанье просто загадай любое,
И обещаю выполнить его я!»
Решил сострить зачем-то Аладдин:
«Куда же тоник делся, раз ты джинн?»
Джинн зарычал: «Оставь словесный хлам!
Ты испытай меня – увидишь сам:
Я всемогущ!» Склонился Аладдин:
«О, я прошу прощенья, господин.
Увы, надежда на успех слаба.
Но если вдруг мне выпала судьба
Осуществить заветные мечты,
Я джинном стать хочу – таким, как ты!»
Джинн потерял дар речи. Наконец
Он выдавил с трудом: «Ну, ты наглец!
Желания безумного такого
Я в жизни не слыхал, даю вам слово!
Работа джинна – это не пустяк,
С которым справится любой сопляк!»
Но Аладдин, волнуясь, перебил:
«О джинн, я всё обдумал и решил.
Хочу я для людей незримым стать.
Хочу, как ты, я в лампе обитать.
Хочу быстрее, чем любая птица,
К далёким берегам переноситься.
Хочу из лампы с рёвом появляться
И грозно к человеку обращаться:
«Загадывай желание скорее!
Клянусь, его исполнить я сумею!»
«Отлично! – джинн в восторге закричал. –
Прощай! Пусть будет так, как ты сказал!»
Сверкнула молния, и грянул гром,
Обрушив стены вместе с потолком!

В глазах у Аладдина замерцало,
В груди, бушуя, пламя запылало,
И лихорадка кожу иссушила,
А кровь свернулась в жилах и застыла.
Он чувствовал отчётливо и ясно,
Что варится в котле с кипящим маслом,
Что давит на него гладильный пресс,
Сжимая всё сильней и там, и здесь,
Что кости, ногти, волосы и кожа
Становятся на тонкий лист похожи:
Всё тоньше, тоньше – вот пропал и след!
Лишь пустота! Был Аладдин – и нет!

Свершилось то, чего он так желал –
Мальчишка всемогущим джинном стал!
Живёт теперь он в лампе одиноко,
И может облететь в мгновенье ока
Весь этот мир, свой дом не покидая
И щедрою рукою рассыпая
Повсюду искры волшебства.

                Ну вот,
Прошло уже, пожалуй, лет пятьсот,
Но Аладдин по-прежнему в пути.
Когда ж ему случается найти
Кого-то, кто вниманье привлекает,
То Аладдин счастливцу предлагает,
Коснувшись лампы, загадать желанье.
И тотчас в ослепительном сияньи
К везунчику спускается удача.
И человек в восторге чуть не плачет.
Однажды жулику по доброй воле
Коснуться лампы Аладдин позволил.
Смахнув слезу, признался англичанин:
 «Мой друг, от горя я не сплю ночами.
Всю жизнь хочу великим бардом стать,
Но пьесу не могу никак создать:
Ни строчки в мыслях, голова пустая!
О, помогите мне, я умоляю!»
Любого тронул бы рассказ печальный.
И Аладдин для пьесы гениальной
Сюжет бедняге тут же подсказал.
«Спасибо», – Вилл Шекспир пробормотал.

А вот спустя два века, как ни странно,
Досталась эта лампа мальчугану
Лет четырёх-пяти. Он стал просить:
«О джинн, я так мечтаю сочинить
Мелодию, что к звёздам устремится!
Могу ли на тебя я положиться?
Поможешь мне?» И Аладдин кивнул,
И звёздной пылью голову ему
Осыпал, и ручьём хрустально-чистым
Мелодии со звоном серебристым
Вдаль хлынули, не ведая преград.
И Вольфганг Моцарт завопил: «Ура!»

Ну, что ещё сказать об Аладдине?
Не угасает магия и ныне.
Не так уж часто (где-то раз в полвека),
Но Аладдин встречает человека –
И это означает, без сомнений,
Что вновь появится великий гений!
Подумать только: в следующий раз
Счастливцем может стать один из вас!