Поклонникам творчества Д. Паркер часть5

               
     Первый сборник стихотворений «Enough Rope» (название происходит от пословицы «Give a man enough rope and he will hang himself» - «Только дай ему верёвку - и он повесится») 1926 года получил много хвалебных отзывов. Дороти сравнивали с Эдной Сент-Винсент Миллей.
     Поэтесса Женевьева Таггарт так отзывалась в газете Herald Tribune: «Миссис Паркер сначала подражала стилю Миллей, но вскоре выработала свой собственный... Лирика мисс Миллей всё же осталась непревзойдённой... Но бывает настроение, когда Дороти Паркер подходит больше, как неразбавленный виски, а не шампанское».
     Эдмунд Уилсон из New Republic утверждал, что лучшие из её стихов «экстраординарно красочны и обладают откровенностью, которая оправдывает отклонение от литературных канонов». Он особо подчёркивал, что «её остроумие - остроумие соответствующее месту и времени», и её творчество «основывается на современной действительности». Уилсон считал, что она проявила себя как «выдающаяся и интересная поэтесса».
    Поэт Джон К. Фаррар утверждал в литературном журнале The Bookman, что Дороти Паркер «пишет стихи как ангел». Эта похвала помогла стать сборнику национальным бестселлером и переиздаваться восемь раз. Это было почти беспрецедентным достижением для томика стихов.
     В 1927 году участники движения за права рабочих Бартоломео Ванцетти и Никола Сакко были приговорены к смертной казни. В 1920 году им было предъявлено обвинение в убийстве кассира и двух охранников обувной фабрики в г. Саут-Брейнтри. На судебных процессах, проходивших в городе Плимут, 14 июля 1921 года суд присяжных, проигнорировав слабую доказательную базу обвинения и ряд свидетельских показаний, говоривших в пользу обвиняемых, вынес вердикт о виновности Сакко и Ванцетти. Все ходатайства были отклонены судебными органами штата Массачусетс. 23 августа 1927 года Сакко и Ванцетти были казнены на электрическом стуле. Процесс и последовавшие за ним попытки добиться пересмотра дела вызвали широкий резонанс в мире. Многие люди были уверены в невиновности казнённых, и этот процесс стал для них символом беззакония и политических репрессий. (В 1977 году губернатор Массачусетса Майкл Дукакис официально заявил, что Сакко и Ванцетти были несправедливо осуждены.)
     Владимир Маяковский в очерке «Моё открытие Америки» писал: «Сынки чикагских миллионеров убивают детей (дело Лёба и компании) из любопытства, суд находит их ненормальными, сохраняет их драгоценную жизнь, и "ненормальные" живут заведующими тюремных библиотек, восхищая сотюремников изящными философскими сочинениями. Защитники рабочего класса (дело Ванцетти и других товарищей) приговариваются к смерти — и целые комитеты, организованные для их спасения, пока не в силах заставить губернатора штата отменить приговор».
     Один из друзей Дороти, Хейвуд Брун, был вовлечён в кампанию по их освобождению. До этого момента Паркер не интересовалась политикой и ни разу не голосовала. Однако этот случай пробудил её совесть, и она решила поехать в Бостон, чтобы принять участие в демонстрациях против казни Бартоломео Ванцетти и Николы Сакко. Среди других участников кампании, которые прибыли в город, были Рут Хейл, Джон Дос Пассос, Сьюзен Гэспелл, Эдна Сент-Винсент Миллей, Мэри Хитон Ворс, Эптон Синклер, Кэтрин Энн Портер, Майкл Голд и Сендер Гарлин.
     10-го августа 1927 года она была арестована во время демонстрации и доставлена в полицейский участок. Толпа следовала за ними, выкрикивая «Повесьте её!» «Убейте её!» «Большевичка!» и «Красная сволочь!». Рут Хейл и Сьюард Коллинз приехали, чтобы забрать её. Толпа репортеров уже ждала у выхода. Дороти отвечала на вопросы остротами: «Они не взяли мои отпечатки пальцев, но вот свои на мне оставили». И закатала рукава, чтобы показать синяки и ушибы. На следующее утро она была признана виновной в «шатании и бездельничании» и получила штраф в размере пяти долларов.
     Этот опыт оказал драматическое влияние на Дороти Паркер, теперь она считала себя социалисткой. Она говорила, что с тех пор «моё сердце и душа неразлучны с идеей социализма».
    Некоторые её друзья, которые были членами Алгонкинского круглого стола, такие как Хейвуд Брун, Дональд Огден Стюарт, Рут Хейл, Джейн Грант, Неиса МакМейн, Элис Дуер Миллер и Роберт Бенчли, были активными в политической жизни, но большинство было равнодушно к таким проблемам. Позже она вспоминала: «Те люди за Круглым столом не думали о кровавых вещах. Они считали нас дураками, потому что мы вышли на протест ради Сакко и Ванцетти». По её мнению, «они не хотели ничего знать, и не думали ни о чём, кроме театра».
    Паркер, в конечном счёте, разочаровалась в Алгонкинском круглом столе: «Единственная группа, с которой я когда-либо себя связывала, - не особо храбрая компания, которая скрывала наготу сердца и ума под старомодной одёжкой чувства юмора... Я знаю, что насмешка может быть щитом, но это не оружие… Сначала я трепетала перед ними, потому что они издавались. Но позже я пришла к пониманию, что не слышала ничего побуждающего к действию… Хейвуд Брун и Роберт Бенчли были единственными людьми, которые не игнорировали происходящее вокруг. Джордж Кауфман был неприятным занудой. Гарольд Росс, редактор The New Yorker, был вообще не от мира сего; возможно, он был хорошим редактором, но его равнодушие было безмерным».



   ©Елена Дембицкая    2021 г.


Из англоязычных источников Интернета