Хетаг

Коста Хетагуров

Перевод с осетинского Павла Панченко и Александра Шпирта

"ХЕТАГ"

Ох-хай! Как быть мне? Что делать мне, бедному?
Слава тебе, Уастырджи справедливый!
Дай для фандыра струну золотистую —
Волос один из авсурговой гривы!

Ох-хай! Как быть мне с фандыром расстроенным?
Кто ты, земляк мой? К тебе мое слово:
Не осуждай ты меня, не осмеивай,
Коль на фандыре сыграю я снова!

Разные люди и хвалят по-разному:
Хвалят себя же плохие нередко,
Люди хорошие хвалят и кровника,
Кто превозносит невесту, кто предка.

Как же мне быть, что же делать мне, слушатель?
Песне твои не помогут упреки.
Лучше —- пока похваляться я вздумаю —
Слушай сказанье о предках далеких.

Это случилось давно ли, недавно ли —
Нам достоверно сказать невозможно.
Сам из десятого я поколения —
Правнук несчастный, бесславный, ничтожный.

Если по-горски считать, совмещаются
Хетага время и время Мамая.
Хетага род мы давно ли, недавно ли —
Мы его имя несем, восхваляя.

Ох-хай! Что делать, как быть мне, никчемному,
Чтобы напев мой стал звонче и краше?
Как бы тебе мой фандыр ни рассказывал —
Слушай сказанье о Хетаге нашем.
I
К Черному морю с Кубани клокочущей
Войско Мамаево гонят аланы.
Мертвых тела островками качаются,
Вниз по реке уплывая багряной.

Сколько отважных погибло тут юношей!
Скольких печальные матери кличут...
С песней живые домой возвращаются,
Гордо неся боевую добычу.

Бяслан летит с Асланбеком и Хетагом —
Первыми скачут три сына Инала.
В битву не взяли отца:- где, мол, старому!
Нехотя это и сам же признал он.

Что ж, он остался, но молвил: — Сыны мои,
Горе тому, кто себя опозорит!
— Верь, — отвечали, — не будешь ты пленником,
Вас не постигнет' подобное горе!

И оправдали доверие воины —
В гущу сражения ринулись смело.
Львами бросались их кони на недругов,
Ярко сквозь пыль их оружье блестело.

В битве три брата мелькали, как молнии.
Бились и воины, не уставая:
Вот на врагов они пали лавиною —
И побежало тут войско Мамая.

И от зари до зари их без устали
Гнали аланы все дале и дале.
Шли по пятам чужеземных воителей —
Всех из родимого края прогнали.

Много побили пришельцев из Азии,
Вражьих сокровищ забрали немало...
Вот возвращаются весело воины —
Знамя уже над холмом . засияло...

Кто из мужчин оставался в селениях?
Старцы одни, чьи уж ноги дрожали.
Все остальные встречать победителей,
Сакли счастливые, бросив, бежали.

Люди стремились к селенью Иналову —
Каждый хотел добежать побыстрее.
Ты посмотри: вся равнина волнуется,
От ребятишек и женщин пестрея...

Гонит Инал скакуна белогривого —
Рядом товарищи дел его бранных:
Славный Солтан с абадзехским владетелем,
Таубии следом за ними и ханы.

Вот и Курган Состязаний наездников.
Песня Иналу слышна удалая.
Тронул коня — и орлом он стремительным .
Взмыл на курган — и коня оставляет.

Вот на ковре три подушки турецкие.
Сверху — Солтана, пониже — Инала.
Князь абадзехский на самую нижнюю
Сел, но с достоинством, как подобало.

Сели все трое. Как юноши стройные,
Сзади их стали другие дворяне...
Поле качнулось — то прибыли всадники
И развернули свой стан при кургане.

Весел Инал — сыновья его спешились,
Младшим поводья вручили при этом,
И, поклонившись ему, седовласому,
К знатным гостям обратились с приветом.

Старцы воскликнули: — Доброго здравия!
Быстро вернулись! Ну, как воевали?
«Даугам1 слава! — им Бяслан ответствовал, —
Волку мы здорово клык обломали!»

Бяслан гостям рассказал о сражениях,
Все им поведал — подробно, толково.
«Верьте! Зарекся насильник отброшенный
К нашим пределам приблизиться снова!

Все, чем набил он повозки походные,
Все, что награбил он алчный и хитрый,
Он побросал и бежал опозоренный,
По полю мчался побитою выдрой.

Даже Мамая не слушались воины —
Что им владыка, покрытый бесславьем?
Сами сдавались!.. Забрали мы пленников:
На молотьбе их работать заставим!

Как нам поведать о всех этих подвигах?
За год — и то б рассказать не смогли мы.
Более всех удивил своей доблестью
Братец наш младший — наш Хетаг любимый!»

— Слава вам, дауги! Слава вам, дауги! —
Провозгласили старейшины громко:
— Этого мужества слава великая
Громом докатится и до потомков! —

Любы Иналу сыны его статные,
Встал — и глядит на отважных, пригожих!
Как же тут князю сидеть абадзехскому,
Если Солтан поднимается тоже?

Глянул Инал на войска свои верные,
Руку простер к ним, как солнце сияя.
Стихло кругом. И воскликнул он: «Воины!
Вам благодарность от нашего края!

О храбрецы! Голова моя старая
Разве оплатит бесстрашие ваше?
Ныне вы все мои гости желанные!
Что ж, отдохнем, попируем, попляшем!»

— Слава! Обилье Иналу! — послышалось.
Воинам в скалах откликнулось эхо.
С песнями мимо кургана зеленого
Строй нескончаемый ехал и ехал...

II
Длилось неделю веселое пиршество —
Сколько народу в гостях у Инала!
Пламенных плясок таких, угощения
В мире от века еще не бывало!

В симде кружились нарядные девушки,
Ликом прекрасные, стройные станом.
Больше всего любовались тут все-таки
На дочерей ненаглядных Солтана.

Старшая дочь, Чабахан бледнолицая,
Темная, тихая, словно в печали.
Взгляд ее с ночью соперничал лунною —
«Лунным сияньем» не зря ее звали.

Младшая дочь, Залихан быстроглазая,
Всех веселее танцует, играет.
Видишь — совсем молодая, а всякому
Сердце, как солнце, она озаряет.

С дальних сторон приезжали к ним свататься
И уздени, и князья, и султаны.
Замуж пора, но мужей и не выбрали:
Много богатых, но нету желанных.

Шесть сыновей у Солтана у старого,
Только любил дочерей он сильнее:
Девушки грубого слова не слышали,
Душу он им отдавал, их лелея...

Ни в Кабарде, ни в Осетии не было
У молодежи веселья такого.
Но не до пляски на празднестве Хетагу —
Хмурый сидит, не промолвит ни слова.

Смотрит народ на него, удивляется:
Если с врагами он бился так смело,
Как же печаль его сердце изранила?
Что за невзгода его одолела?..

В верхней кунацкой  сидели старейшие.
Быть тамадою Солтан согласился.
Пил он, как нарт1, веселился, как юноша,
И, как пророк, всей душою молился.

«Гей, позовите-ка Хетага, — отрокам
' Крикнул Солтан после здравицы строго, —
Ели и пили мы вдоволь, а младшие
И не пригубили турьего рога».

Хетаг явился и стал в отдалении.
«Ближе!» — кивнул тамада головою.
Хетаг приблизился. После моления
Старец сказал ему слово такое:

«Хетаг! О солнце! С отцом твоим доблестным
Долго в любви и соседстве я прожил...
Нынешний праздник богатства дороже нам!
Что там богатство? Он жизни дороже!

Горд я тобой! Ты явил свое мужество,
Страшен ты был иноземцу-злодею.
Перед отцом твоим, перед старейшими
Я говорю: буду жертвой твоею —

В жены возьми мою дочку достойную.
С нею отдам я и голову даже.
Вот они — дочки! Из двух ты и выбери:
Лучшую сердце тебе да укажет!..»

Гайда-га! Радостно гости воскликнули,
Так что качнулись высокие стены.
Чаши наполнились — всем он понравился,
Этот Солтана подарок бесценный.

Вдруг — тишина: сам Инал поднимается:
— Слушай, Солтан мой, прославленный воин,
Хоть подружились мы в битвах бесчисленных,
Может, подарка мой сын недостоин?

Гайда-га! Снова вскричали старейшие:
— Кем еще более можно гордиться?
Должен, Солтан, породниться ты с Хетагом:
Лучше ведь зять на земле не родится!..

«Хетаг! О солнце! Будь счастья владыкою, —
Молвил Солтан, — ты вернулся с победой!
По сердцу ль скромный мой дар победителю?
Честно устами своими поведай!..»

Хетаг молчит, словно горем настигнутый..,
Тихо в кунацкой — ни шороха снова.
Все изумляются: разве когда-нибудь
Не находил он достойного слова?

— Славный Солтан! Бог да будет свидетелем!
Хетаг вздохнул тут до самых до пяток, —
Если на счастье мне создал он старшую,
Есть ли подарок, что более сладок?

Только... я сам тут могу быть свидетелем:
Стать мне женой Чабахан не согласна.
Может, когда-нибудь правду почувствует
И прибежит она с вестью прекрасной!..

«О, над моими не смейся сединами!
Правды лучи да не будут сокрыты.
Кликните девушек! Если согласие
Даст Чабахан, то ее уличи ты!..»

С девушками появились и юноши.
Хетаг во двор незамеченный вышел.
Юношей выгнали. Девушки замерли —
Стало в кунацкой просторней и тише...

Все поняла Чабахан оробелая —
Вмиг исказилось лицо, побледнело.
Дышит прерывисто, будто бы при смерти
В землю глаза опустила несмело.

«Слушай, слывущая Лунным сиянием,
Правды не бойся, стесняться не надо—
Прямо отцу ты ответь престарелому:
Замуж ты выйти за Хетага рада?..»

Вздрогнуло бедное сердце у девушки,
Словно от выстрела сердце газели.
Щеки ее помертвевшие вспыхнули.
Ярко, как звезды, глаза заблестели.

— Если тобою, родитель, я .отдана
На посмеянье народа родного,
Что же скрывать мне, чего же стесняться мне —
Прямо скажу я тебе свое слово:

Нежно и крепко друг друга любили мы.
Слили мы наши мечты и желанья.
Кто б разлучил нас на свете? Но дауги
Нашу судьбу начертали заране.

Слушай: когда он учиться отправился,
К иноку-греку попал он в Тавриде.
К вере суровой склонили там Хетага.
Сам рассказал он, что слышал и видел.

Слышал ученье монахов-наставников,
Видел он крест, мертвеца воскресенье.
Книги там Хетаг читал христианские.
Принял, сказал он, христово ученье... —

Девушка смолкла... бледнеет и падает...
Младшая к ней подбегает в испуге —
И, словно мертвую, в девичью комнату
Дочку Солтана уносят подруги.

Все — и Солтан, и Инал, и соратники —
Оканемели... И старый, и малый,
Слова не вымолвив, сразу подумали:
— Как бы сейчас не блеснули кинжалы!

«Солнышки, сядьте! — Солтан успокоил их, -
Эта бесхитростность от воспйтанья.
Сгинь, голова моя: умная девушка,
Жарко любя, лицемерить не станет!..»

 

III
Кончилось пиршество. Гости расходятся,
Благодарят, восхваляют Инала:
— Как только силы хватило прислуживать?
Где столько яств и напитков достал он?

Вот за ограду арбу кабардинскую
Вынесла пара быков круторогих,
И, джигитуя, промчались наездники
Мимо нарядной арбы по дороге.

Грянула песня: Солтана селение
Вдруг возле моста открылось их взглядам.
Дочки Солтана печальные, бледные
Едут в арбе, и кормилица рядом.

Мать им навстречу родимая выбежит
С добрым приветом и с лаской во взоре.
Вмиг по глазам обо всем догадается —
Ей ли не чуять дочернего горя...

Старый Солтан у Инала замешкался —
Потолковать о случившемся деле.
Сели под дубом на травку зеленую,
На реку долго в раздумья глядели.

Молвил Солтан: «Нам не надо печалиться:
Может, еще образумится Хетаг,
Не отречется от веры от дедовской.
Завтра спроси: что он скажет на это?

Слышал ты, друг мой, ответ моей дочери?
Так! Но любовь разве дело пустое?
Девушки мира ей могут завидовать:
Хетага — головы наши не стоят!..»

Молвил Инал: — С давних пор твоим родичем
Стать мне хотелось. Клянусь, что родни нам
Лучшей не надо!.. Но что тут поделаешь?
Как породнишься ты с христианином? —

Молвил Солтан: «Скачет сердце отцовское
К счастью, что конь к заповедному месту.
Делу счастливому — слово короткое:
Завтра же вашу берите невесту!..»

Дали обет и вернулись в Кунацкую —
Как женихи, не горюя нимало...
Вот и собрался Солтан. «Дни вам добрые!» —
Вскоре Иналу с коня прокричал он.

Едет Солтан, по бокам его семеро
Храбрых джигитов... пылится дорога...
Вдруг стариков на нихасе увидел он
И возле них задержался немного.

«С радостным сердцем скачу от Инала я! —
Громко сказал он. — Прощайте, соседи!»
— Рады тебе мы, — ответили старые, —
Даже, когда ты далеко уедешь.

Пусть же к поре, как мы снова увидимся,
Славного внука родят тебе дети!..
«Лучшего я не слыхал пожелания,
Хоть и немало я прожил на свете.

Что же, пусть внука даруют мне дауги!..»
— Внука? Пусть девять подарят вам боги!..
«Благодарю вас, живите во здравии!..»
— Доброй дороги! Счастливой дороги!...