Беседа с госпожой N...

БЛОК-ПОЭМА

* * *

    Август. Ветерок на площадях нечастый гость. Погодные прогнозы скупы, однолики: днём ясно, + 33С; облачно в ночи,
+ 23С.

Синоптик, изнывая от жары,
Теперь уж лучше бы ошибся ты.
Заждались тёплого дождя, и травы, и цветы.


* * *

    Меж тем, жизнь городская, как равнинная река, неприметно и покорно вдаль текла. День угасал, уже беспечный вечер посреди аллей гулял и сумерки – сестриц в вуалях чёрных - там терпеливо поджидал, когда увидел вас я на бульваре. Вы изменились, округлились вдруг шея, плечи; румянец щёки веселил, а соломенная шляпка с лентой жёлтой прикрывала загоревший нос от падающего к горизонту солнца. На вас тогда смотрел да руки за спину всё прятал.


На моих ладонях золотистых нет садов.
На них мозоли -  тот грубый след трудов,
Что дарят сытость и восхищенье.


* * *

   Размолвки нашей давний час забылся уж, когда изогнутый дугою небосвод был хмур, усталость раздраженьем тормошила нас. И что тогда любви надежды и взволнованность нам были? Из чего тогда составились в единое они, и всё порой тревожили, не покидая уголков души?

Уж не ждал  –  вы сомневались;
Не держал  – вы удалялись;
До вокзала три шага.

Как святость, берёгся вами скарб дорожный;
Не платья, не каменных пластин браслет,
Судьбы частицы были скрыты в нём.

Когда-то тот браслет запястье ваше обнимал;
Тогда и вы отполированную негу источали,
Тогда и камень вы рукою хрупкой согревали.

Был этот камень нитями причудливо оплетен,
Зелёным переливом вешних трав отмечен:
Малахит – бесценный знак земли.

Но почему своим всё мните строго?
И что земное в мир иной возьмёте?
Так раб живет! И вы – рабыня бога.

Вокзал. Не обмолвиться и словом.
Ваш взгляд пробился сквозь толпу людей,
Блеснул, как луч, среди ненастных дней.


* * *

    Сегодня вновь беседую вот с вами, всё неумело и не про то вам говорю, и день в закатных сумерках угас.


Что поцелуй – минутная услада!
Слиянье и беседы душ -
Вот вечное волненье и отрада.


* * *

Мои слова вам вновь приятны;
Не стало между нас обид,
И час размолвки уж забыт.


* * *

    У вас всё тот же каменный с мансардой дом, и подрастает сын, и муж прилежен, и мирно протекает день за днём. По-прежнему вы шьёте платья, шляпки и ворожите у плиты, обходят стороною вас несчастья - тем, слава богу, и довольны вы. И мать при памяти, здорова и жива, вечерами читает внуку книжицы она, а  про Суворова в который раз, да говорит ему: «Пойдёшь вот в первый класс, мне станешь сам читать какой-нибудь рассказ». Умолкли вы, и грусти тень на вас легла: должно быть, разглядели грядущее своё; возможно, пожалели, чему уж быть теперь не суждено.

Дым от сигареты прочь спешит,
Старуха с лавки искоса глядит,
И пёс её на нас ворчит.


* * *

Паутинки лица нам щекочут,
Но добрый знак, как говорят,
Когда они людей соединят.


* * *

    Странно. Чародейная нега вокруг разлилась. Припомнилось, что вальс мы танцевали когда-то…

На пальцах ножка скоро поднялась,
Другая уж вокруг неё летит;
И платье красное, вспенясь, стремглав кружит.


* * *

  На бульваре затлели фонари, державный памятник чернеет впереди. Смеясь, друг другу наперебой пересказали, как на выставке картин, в дальнем зале, полупустом, мы сошлись и удивились, что здесь дождливым днём вдруг оба очутились. Среди шедевров от суеты уединённо отдыхать не каждому и не во всякий час на ум придёт. Не рок ли нас околицей кривой сюда порой сведёт?!

Подвластно человеку всё, когда мечтает;
Когда завидует - разрушить всё желает.
Ах, случай, не он ли нами дерзко заправляет?


* * *

   Знакомы вскользь, но улыбнулись, как давние друзья. Спросил я невзначай: "Но почему вы здесь, и вы одна…, иль ждёте тягостно свиданья?" Взор отведя, вы отвечали, что духом старины, как я, сюда пришли дышать. И тут же под руку меня вы скромно взяли, и локоть мягко сжали. Почтительно остановились мы у старины глубокой полотна. Мадонна, кто нам она? Лишённая страстей или, напротив, уставшая от них  особа?  Она  мила, покойна и кротка;  она  дарует  мудрую улыбку. Вы тихо прошептали: "Не говорите ничего; какою мним её мы для себя, такою есть её и поза, и глаза".

Осанка женственна и величаво хороша,
Взгляд привычен и поклонению, и лести,
Но где таится её бессмертная душа?


* * *

    Желанны те воспоминанья, да нет уж дней тех, нет и тех прогулок при луне, позабыты минувшие терзанья.

Былое прочь! Ладони ваши сжались у груди,
На губах рекламы фиолетовый неон горчит;
В карманы тучка нервно прячет серебро луны.


* * *

    Вы пожелали знать, кто я теперь, и что во мне бурлит? О том не думал никогда, и как себя не разбирал и вновь не собирал, ответа вам, увы, не подыскал. Должно быть, я - прядильщик грёз, и буду мил всем тем, кто,
как и вы, мечтательным сомнениям привержен, другими буду, и осмеян,
и отвержен. Но всё же…

Случается минута, и мои мечты
Из бархатных лучей печальницы-луны
Сплетают строф серебряные нити.


* * *

    Что есть все те мечты, и отчего всё будят мысль они во мне? И для чего рассудок, следуя за формой, желает бытия движение понять? На это не ответить разом; то тайна, которую, быть может, не ум, а сердце сможет разгадать…

Порою мысли - рой сердитых ос,
Порой, что бабочки порхают на лужке,
Пьют из цветов нектар волшебных грёз…


* * *

    Как может думать прохожий обо мне, о том и сам скажу. Он презренье
явно прячет, и я того никак не изменю. Увы, не первым из людей я на луну
смотрю.

И отчего я то рассеян, то ленив?
Но кто мечтания за труд сочтёт?
Вот так мой день за днём идёт.


* * *

    Как тот прохожий суетливый, и вы теперь удивлены; от меня иного, кажется, вы ждали, и потому в глазах пытливый блеск, а на губах недоумения изгиб. В тот миг вы промолчали…


Когда-то к справедливости вас призывал,
И с горечью утрат вдруг признавал:
Жизнь без прикрас обманов  –  лес горелый.


* * *

   В душе моей по-прежнему скрипит наивность, и я желаю, и верю, что плоть, рождает плоть. Но отчего чужое имя, чужое семя соединяет иль похоть, иль эпизод? Должно быть, оттого, что высших чувств сиянье, как вырвется из естества людской природы, в пылу страстей к безумию ведёт…

Нам ныне просто жить,
Однако что бы стало,
Когда б с кровати мы сорвали покрывало?…


* * *

    Иной раз думаю: настанет та пора, когда и мне, и вам в страну исполненных желаний отворится путь. Уверовав, он жизни есть великое продленье, быть может, захотите вы, как я, трудов своих плоды другим отдать. И вот тогда…

О, с невежеством не спорьте никогда,
И не гоните прочь вы мысли от себя,
Что в сердце чувства новые приносят.


* * *

  Темнеет. Нам небо выше бы над головой поднять и солнце над землёю удержать, но вечер зачернил уж крыши. В который раз земное кресло он покидает,  и ночи в чёрных одеяниях его покорно уступает.

У малого фонтана остановилась мы.
Шептались три звонкие струи воды
И брызгами гранит кропили.


* * *

   Мы говорили бы и говорили до утра, однако градоначальников умы надёжно водрузили на башне круглые часы. Уж бьют они в колокола, напоминая нам, что ночь близка, что расставанию пришла пора. Вас дома ждут, волнуясь, муж и мать, и должно постелить сынишке мягкую кровать. Необходимость эта с желаньем в споре верх взяла, и нашей безмятежности счастливой лепестки, как ветерок, прочь унесла. Мы с чувством дивным простились до полночи за три часа.

Закрылась шумно дверь такси,
А волнения моей воспрянувшей души
Свивали пёстрые венки.


* * *

    Расставшись, по улицам пустеющим бреду, ваш образ, слов ваших ласку бережно храню. На столбах гореть устали фонари. Облака похитили смущённый лик
луны.

Досадно! Ах, всё я забыл!
Чтобы вспомнить, о чём говорилось,
Нужно вновь к вашим рукам прикоснуться.


* * *

  И вот не сущее, не явь – видением былое передо мною встало, и сердце, дрогнув, прошептало: "С ней уже никогда мы не будем слушать ноктюрны Шопена и думать о том, что блаженство нетленно; взявшись за руки, мы вновь не отыщем чистый образ любви и с ним не пойдем по тенистым аллеям судьбы. Не очаруемся мыслью о счастье в поздний вечер зимы ледяной, в знойный полдень к ручью не прильнём у тропинки лесной; не спрячем мы слёзы средь капель росы и не согреем уж грёзы на пламенеющих углях души".

Как звуки счастья звонки, далеки!
И перешли от чувства к  чувству вскорь они,
Что грустью светлой вдруг мне отданы.


* * *

    Август. Ветерок в садах нечастый гость, на лавке у фонтана старостью забыта трость. День минул, поздний вечер тёмен, и на завтра к нам  погодный календарь неблагосклонен: днём ясно, + 33С, облачно в ночи, + 23С.

Синоптик,  изнывая от жары,
Ни в чём сегодня не ошибся ты.
Всё ж тёплого дождя ждут травы, и цветы.


* * *