Попытка анализа После Сбора Яблок, Роберта Фроста

«После Сбора Яблок» - текст ритмически и по структуре рифм и внутренних рифм сложный для перевода. Известные переводы сохраняющие поэтическую структуру Фроста приводили к потерям удивительных, точных деталей текста.  Мне захотелось сделать перевод, в котором все замечательные детали текста не будут упущены. Я сохранил разговорную, пусть не точно Фростовскую манеру рассказа, и написал текст богатый рифмами пусть не и следуя точно структуре Фростовского текста.  Это не перевод — это по Мотивам, но близко текстуально.

Мне кажется такой жанр имеет право на существование. Воробей, переводя песню соловья, выберет тот способ, который не привлечёт соловьиху, но расскажет воробьихе, что существуют песни за переделами чириканья.

Ниже приведён мой поэтический, вольный перевод-пересказ стихотворения, в котором усилены метафоры скрытые или оставленные за его рамками автором, но помогающие пояснить смысл, прочтённый мною в этом стихотворении. 

После Сбора Яблок

Уж осень поздняя, ночами холода, и в кадках, утром, тонкой кромкой льда вода покрыта,
как стекло прозрачным.  Все яблоки в прохладных погребах, лишь лестница усталая глаза
свои не опустила, смотрит в небо.  Корзина одинокая стоит.  Пустая. 
Два-три-яблока висит и ждёт зимы, кристаллов первых снега. 
Труд завершён. Усталость клонит в сон, и яблок аромат глаза смыкает, 
и словно зимней спячкой накрывает, как ворона отставленным крылом.
Я засыпаю, но в глазах моих мир странный сада продолжает жить,
как этим утром я его увидел, когда сквозь пленку тоненькую льда
взглянул и вся трава была седа,  как голова моя..., но лёд подтаял
в моих руках,  он треснул и упал... он падал, падал... я все крепче спал,
но всё, что ждёт меня во сне, предвидел.
Как увеличенные в ледяном стекле перед глазами яблоки во сне -
то стебелёк, то от цветка засохшие тычинки, крутились...
каждым пятнышком своим, коричневым иль ржавым - целый мир,
в любом из них, огромный, ясно виден.
Я вновь на лестнице, под ней склонилась ветвь, покачиваясь.
Свод стопы усталой на перекладине удерживает вес:
мой, яблок, что в корзине - вес, скажу, не малый.
И слышу непрерывный и глухой шум яблок, засыпаемых в подвалах
в огромный ящик, тысяч тысячи: покой недолгий ждёт их в закромах.
Немалый был собран урожай, и я устал, пусть я всегда об этом так мечтал.
Плодов десятки тысяч тысяч приподнять, коснуться благодарною рукой,
сорвав не дать упасть, не дать лежать, ударившись и звук издав глухой.
Ведь все упавшие, пусть нет на них следов, теряют имя яблочных плодов;
им всем в ту горку, что пойдёт на сидр, без имени, для глупых бражных игр.
Теперь понятно что мой сон тревожит, сон это, или то, что всё итожит.
Когда бы он был здесь,
сурок,  что знает сон
- глубокий, зимний, долгий,  до весны -
он мог бы мне сказать, похож ли мой
на сон его,
иль мой совсем иной.

Комментарии переводчика: «После Сбора Яблок», Роберт Фрост. 1946

Сбор урожая яблок - труд с утра до вечера. Целое лето яблоки поспевали, наливались, становились всё больше, отягощая и склоняя ветви все ниже.  Яблоня отяжелела. Она готова одарить землю плодами своего труда, отдать ей плоды вместе с семенами. Это есть её единственное предназначение: подарить земле новые яблоневые деревья.  Ей надо рассеять свои семена, как только они поспели. Близится поздняя осень. Плоды покроет слой листьев. А там и заморозки, снег, и плоды будет трудно найти оленям, а медведи, так любящие их сладость, заснут.  Яблоня так старалась, веками делая свои плоды все слаще и крупнее для этих сладкоежек.

И вот наступил день, когда яблоки, теперь культивированные, ставшие ещё крупнее и слаще, теперь не сотнями, но тысячами склонившие ветви каждого дерева в яблоневом саду, должны завершить и снова начать яблоневый круговорот.  Они начнут падать, покрывая сад плодами и глухими звуками, приглашающими медведей на десерт.   И в день, когда несколько первых спелых яблок глухо ударятся о землю, хозяин сада, достав свою большую лестницу, прислонит её к стволу яблони, так что два её глаза будут глядеть в небо сквозь ветви, и начнёт сбор урожая.

Эта тяжелая лестница будет приставлена десятки раз к каждой яблоне, к каждой её большой ветви. Её хозяин будет взбираться на неё, аккуратно поддерживая снимать несколько яблок, не повредив корешок, и патину, покрывающую каждый плод, и укладывать их в привязанную к ремню корзину. Когда тяжелая корзина наполниться, он спустится, поставит её на тележку, и возьмёт следующую. И так час за часом, день за днём, неделя за неделей, начиная с ранее созревающих яблонь, начиная с южной стороны, снимая нижние раньше, чтобы не повредить их при сборе верхних, пока все яблоки сада не будут перенесены в прохладу хранилища.

Это стихотворение, как большинство произведений больших поэтов, рассказывая историю, делает её метафорой жизни. И вот яблоневый, плодоносящий сад и плоды, которые он приносит в мир руками садовода, становится символом творчества, символом плодов творчества, которое требует упорного бережного труда: каждый плод должен быть аккуратно снят и сохранен.  И когда плоды труда завершены, надо ещё раз взглянуть на каждый плод, как на часть своей жизни, чтобы быть готовым к долгому зимнему сну.