Варенье из облепихи

Олимпиада Сергеевна пила чай, на стене шли часы, а за окном на улице шли люди.

Олимпиада Сергеевна снова взяла чашку, но часы продолжали идти - так же, как и люди за окном на улице.

Отпив ещё чаю, Олимпиада Сергеевна прислушалась: часы, как ни странно, шли как ни в чём не бывало. Вместе с чашкой она подошла к окну и взглянула в него - люди тоже не остановились. И это настораживало.

Не понимая, люди ли идут потому, что идут часы, или наоборот, Олимпиада Сергеевна вернулась на место, села и продолжила пить чай - теперь уже с удивлением: ведь она ли с чашкой подходила к окну или чашка с нею, оставалось невыясненным.

Решив проверить наверняка, Олимпиада Сергеевна допила чай, но часы с людьми шли дальше.

В отчаянии Олимпиада Сергеевна так резко поставила чашку на стол, что стол её разбил.

Платону Захарычу, с натугой доедавшему варенье из облепихи на противоположном углу стола, было всё равно - у него не было ни часов, ни людей, и он никуда не шёл.