У. Стивенс -Все успокоилось в доме, в мире покой..

Все успокоилось в доме, в мире покой.
Читатель стал книгой, а летняя ночь

Стала как будто ожившим ее сознанием.
Все успокоилось в доме, в мире покой.

Звучали слова, будто не было книги,
Как будто читавший  к листу не склонился,

Желал он склониться и быть хотел очень
Ученым, чья книга правдива, которому

Летняя ночь с безупречною мыслью сравнима.
Все успокоилось в доме, ведь д’олжно так было.

Молчание частью значения было, разума частью,
Явлением совершенства странице.

А мир был спокоен. Истина в мире спокойном,
В котором другого значения нет, и сама есть
Покой, сама есть и лето, и ночь, и тот же
Читатель, который к вечеру все ниже склоняется и читает.

(с английского)

Wallace Stevens
The house was quiet and the world was calm…

The house was quiet and the world was calm.
The reader became the book; and summer night

Was like the conscious being of the book.
The house was quiet and the world was calm.

The words were spoken as if there was no book,
Except that the reader leaned above the page,

Wanted to lean, wanted much to be
The scholar to whom his book is true, to whom

The summer night is like a perfection of thought.
The house was quiet because it had to be.

The quiet was part of the meaning, part of the mind:
The access of perfection to the page.

And the world was calm. The truth in a calm world,
In which there is no other meaning, itself

Is calm, itself is summer and night, itself
Is the reader leaning late and reading there.