Станислав де Гуайта. Взгляд...

Великая ночь Орфея, Ночь-Мать, Мать Протира (Великая Богиня), прежде чем она, оплодотворенная Великим Существом, родила Примигона, Универсальный Логос, откуда будут выходить попарно все боги (смотри гимны Орфея)], тьму жаждущую и вечно обманутую в своих ожиданиях, находит бесподобную муку и большие усилия. Он поглощается этим стремящимся к существованию небытием, высасывающим его жизнь и делающимся для него непрестанно пожирающей лярвой. Эта Тьма предвечных границ (первобытная, где берет начало, отражаясь в ней, Невидимый Свет Чистого Духа), наполнена тремя потенциальными силами, соединенными в физиогенетической вершине, а именно:
1 сила сжимающая (родоначальница плотности),
2 сила расширяющая (родоначальница разреженности),
3 и, наконец, сила вращения - продукт борьбы этих двух первых (мать огня - принципа).
 Этот тройной динамизм, оккультное основание всякой сотворенной жизни, овладевает Адамом-Евой, и, таким образом, сила расширяющая, растягивая субстанцию Адама,
1. рождает  Авеля(лева) , эфирное пространство, силу центробежную,
2. а сила сжимающая дает Каина(Ника) , Время-Делителя, силу центростремительную,
 ибо, сделавшись переменчивым, Адам познает Время, а сделавшись телесным, он познает Пространство.
Время уплотняет эфирную субстанцию Пространства в туманные скопления;
1 Каин убивает Авеля, а отсюда является материальный мир, который организуется на заре третьего свойства Бездны (сила вращения), рождающего Сифа(мудрость) - звездное распределение Адамической Субстанции в Пространстве при помощи Времени".

Станислав де Гуайта


" Одна Наука — о Бытии; одна Религия — Божественная — сливались в научный культ, или сакральный гнозис, посредством которого адепты поднимались к всеобъемлющему познанию божественной Истины.
Воспитанные в подобной школе, люди этой благословенной эпохи были гигантами; а мы — пигмеи."

София гностиков, а затем Бёме и Сен-Мартена; Природа творящая, «супруга» чистого Духа; одним словом, Провидение, или универсальное сознание Жизни как принципа.

***********

Иисус Христос — идеальное солнце человечества; в его Евангелии следует искать закон вечной жизни; его дух содержится там целиком. Но он сам (не будем забывать об этом) предупреждал нас о том покрове, который нужно разорвать, если мы хотим, чтобы Минерва открылась нам в своей целомудренной и чудесной наготе: «Буква убивает, — говорил он, — и только Дух животворит…»

Невозможно отрицать существование Зла (что касается его сущности, это уже другой вопрос). Конечно, его проявление во Вселенной несомненно, в той же степени, что и проявление холода зимой и темноты ночью. Но загорается свет, и темнота рассеивается; приходит тепло, и холод исчезает: потому что темнота и холод наделены лишь негативным существованием; являясь отрицаниями, они лишены собственной сущности. Точно так же лишено ее и Зло, преходящее, случайное, несущественное.

Приписывать сущность Злу означает отказывать в сущности Добру; поддерживать принцип Зла значит оспаривать принцип Добра; подтверждать собственное существование Дьявола в качестве абсолюта Зла значит отрицать Бога. Наконец, поддерживать сосуществование двух противоречащих друг другу абсолютов означает признавать богохульство религией и простую нелепость — философией.

**************
Иисус Христос — идеальное солнце человечества; в его Евангелии следует искать закон вечной жизни; его дух содержится там целиком. Но он сам (не будем забывать об этом) предупреждал нас о том покрове, который нужно разорвать, если мы хотим, чтобы Минерва открылась нам в своей целомудренной и чудесной наготе: «Буква убивает, — говорил он, — и только Дух животворит…»

 
Забвению этой божественной заповеди современные богословы обязаны плохим разумением Христова Евангелия и полным непониманием Севера Моисея, Пророчеств Иезекииля, Даниила и Исайи и Апокалипсиса св. Иоанна. Они принимают священные тексты в буквальном, мертвом, смысле, приписывая непревзойденным гениям, какими были Моисей, Зороастр или Иоанн, цепи сплошных нелепостей, которыми представляются Пятикнижие, Авеста или Апокалипсис, если только, привязываясь к буквальному повествованию, толкователь забывает о том, чтобы извлечь из него скрытое знание и разбудить ту Спящую Красавицу, которая в заколдованном лесу — запутанном нагромождении аллегорических рассказов и внешне абсурдных символов — всегда ждет Прекрасного Принца, призванного вернуть ее к жизни своим поцелуем.
Эзотерическое толкование — совершенно неизвестное — текста Моисея могло быть представлено лишь после того, как мы вначале заявили о всеобщем незнании Богословами скрытого смысла Священного писания; с другой стороны, прежде чем указать, насколько рутинна и поверхностна религиозная экзегеза, важно было выявить — с помощью эффекта контраста — в равной степени агностический характер современной цивилизации, подлинную причину этой косности и легковесности.
****************

Книга Бытия, которую Богословы понимают в поистине оскорбительном материальном и антропоморфическом смысле, Книга Бытия, «где скрыта научная истина, пугающая своей возвышенностью и глубиной», предоставит текст для исследования, которое займет целых три книги: так как мы приоткроем двойной скрытый смысл этого текста, после того как изложим смысл демотический и вульгарный:

;;;;; ;;; ;;;; ;;; ;;; ;;;; ;;; ;;; ;;;; ;;;;;:

(Сефер Берешит, III, 1)

Так выглядит эта фраза на Моисеевом древнееврейском языке; общеприпятый перевод раскрывает лишь ее буквальное значение и материальную оболочку: «Змей был хитрее всех зверей полевых, которых создал Господь Бог». Фабр д'Оливе, позволяя ясности просочиться сквозь мутную толщу буквы, переводит: «Первоначальное влечение (алчность, эгоизм) было увлекающей страстью всей стихийной (elementaire) жизни (внутренней побудительной силы) Натуры, творения Ихоах, Сущего из сущих».

Какими бы противоречивыми ни казались эти две версии, мы умоляем читателя немного запастись терпением; сокровенный смысл Моисеева текста прояснится сам собой в процессе последующего изложения. Ну, а пока достаточно будет слегка набросать сцену первородного греха, как ее, по крайней мере, представляют себе наиболее серьезные теологи, верные повествованию Вульгаты.
*********
Кто же такой этот Змей?

В вульгарном, очевидном, смысле об этом догадались без труда: это Дух Зла, скрытый под видом рептилии; вечный Противник, по-древнееврейски Сатана.

В первом эзотерическом смысле это — Астральный свет, неумолимый флюид, управляющий инстинктами; универсальный распределитель жизни стихий, роковой фактор рождения и смерти; завеса Незримого, за которой скрываются различные иерархии Сил, которым он служит одновременно покровом и носителем. Эшо сверхфизическое существо — бессознательное и, стало быть, безответственное — властвует в качестве хозяина над колдуном и подчиняется магу в качестве слуги. То be or not to be…[176] Необходимо любому стать хозяином его, если мы не хотим стать «игрушкой» великих потоков, движущихся в нем согласно неизменным законам.
В высшем, эзотерическом, смысле Змей символизирует первоначальный эгоизм, это таинственное влечение Себя к Себе, которое является самим принципом делимости: эту силу, которая, побуждая каждое существо отделиться от изначального Единства, для того чтобы сделать Себя центром и наслаждаться Собой, вызвала падение Адама. Процитированный отрывок из Книги Бытия подводит нас к проблеме Зла: в нем следует видеть легенду о человеческом Грехопадении, как коллективном, так и индивидуальном, за которым следует, подобно необходимому дополнению, великая эпопея Искупления.
************

«…Вот, большой красный дракон с семью головами, и десятью рогами, и на головах его семь диадим;

Хвост его увлек в неба третью часть звезд…

И произошла на небе война: Михаил и Ангелы его воевали против дракона, и дракон и ангелы его воевали против них,

Но не устояли, и не нашлось уже для них места на небе.

И низвержен был великий дракон, древний змий, называемый диаволом и сатаною, обольщающий всю вселенную…»

(Отк., гл. 12:3–9, passim.)

В то же время в откровениях св. Хильдегарды, якобы написанных под диктовку самого Слова, читаем о Люцифере следующее: «Затем все Звезды его воинства, омываемые до этого в волнах его света, полностью угасших сегодня, показались черными угольками, сожженными огнем. Неумолимый ветер погнал их на север, в противоположную сторону от престола, и низверг в такие хляби, чтобы никому не дано было больше узреть ни одну из них»


Эти строки святой могут служить комментарием к только что приведенным стихам.


Маркиз Од де Мирвиль, автор этого удивительного сопоставления, ссылается на следующий факт, которым он был поражен: согласно современной Астрономии, межзвездный разрыв представляет примерно одну треть той части неба, которая доступна ее инструментам. Результатом этих различных сопоставлений явилось для маркиза гениальное озарение, которое его, в некотором роде, ошеломило. В самом деле, как не увидеть в этих исчезнувших звездах треть Саваоф, которую красный дракон смел своим хвостом во время падения в бездну? Отрицать очевидное может только недобросовестный человек…


Впрочем, оставим г-на де Мирвиля, совершенно потрясенного столь внезапным и ясным прозрением. Лучше нам вернуться к исследованиям сущности диархической доктрины...


************
Любопытная деталь, позволяющая объяснить, почему раввины, после вавилонского пленения Израиля, поспешили увидеть в безличном Нахаше (Искусителе из Книги Бытия) четко различимое, индивидуальное существо, своего рода бога Зла.

По странной случайности, эпитетом, который Моисей присоединяет к существительному Нахаш, служит именно слово ;;;;, Харум, или Харим, от которого Ариман, или Хариман, маздейское имя Врага (;;;;;;, если записать его древнееврейскими буквами) отличается лишь добавлением увеличительного окончания ;; стало быть, это не просто сходство, а тождество.
************

Возможно ли, чтобы мыслящие существа обманывали себя подобными софизмами? Поистине достойны сожаления те, кто, доверяя парадоксальным выводам непонятого или выродившегося маздеизма, упорно не желают давать себе отчет в том, что в борьбе, таинственно изображенной под этим глубоким символом, Добро восторжествовало потому, что оно есть порядок, норма, гармония, одним словом, потому, что оно есть Добро; и что необходимой причиной, безошибочно вычисляемой заранее, которая, делая Зло случайным и преходящим, обрекает его на грядущее уничтожение, служит беспорядок, произвол и анархия, именуемые Злом.

Возможно, покажется странным такое упорное осуждение доктрины о двух принципах, этого недвусмысленного источника, по нашему мнению, всех видов позорного безумия, отправной
точки всех кровавых бесчинств, в которых погрязли средние века (если ограничиться единственным, но весьма плачевным примером): ведь, в конце концов, у каждого народа есть свой выразительный миф о злобном духе. Называют ли его Тифоном, как в Египте, или даже Чутгуром, как у монголов, Демон всегда остается Демоном.

Так полагают, по крайней мере, многие честные люди, которым я с величайшим сожалением вынужден возразить. Именно этой доктрины, о которой сейчас идет речь, следует остерегаться. И, несмотря на то что лишь неуловимые нюансы формы отличают на поверхности эти различные образцы злосчастных божеств, я утверждаю, что Ариман (рассматриваемый — впрочем, ошибочно — в качестве абсолютного принципа Зла, совечного Ормузду, абсолютному Принципу Добра), так же глубоко отличается от Тифона (или любой другой эмблемы случайного и относительного зла), как Заблуждение отличается от Истины и Тьма — от Света.