Mein Gott, hilf mir diese toedliche Liebe...

Снова слон Вова прошёлся по шапкам,
Столик здоровый заносит занозы,
Солнце большое для прошлого кратко,
Снобам не больно, заросшие осы
Стонут, как в порно, накушавшись мяса,
Собранный воздух, как жалобный ослик,
Сосны просторно плавают брассом,
Сотканный лотос порезал подносы.
Начёсы неброско вальсируют самбо,
Постеры косят кощунственно в ад,
Косвенно прозой мурлычут в кальянной
Монстрики после мобильных затрат.
Kuenstliche Ostern macht wieder chaotisch,
Muster im Rostock marschiert, wie Staatrat,
Butter mit Broetchen weint schnelle Erotik
[Кюнстлихе Остэрн махт видэр каотишь,
Мустэр им Росток марширт, ви Штатрат,
Бутэр мит Брётхьэн вайнт шнеле Эротик]*
Мой стих это нечто, он словно кастрат.
Живу под абсурдом, пытаясь скрыть смысл,
Я тот из немногих - усталый актёр,
Идеи о боге на небе повисли,
Он завтра конкретно получит в табло.
Устал быть чужим среди лживых притворцев
И видеть правдивость в накуренных щах.
Без масок людей не найдёшь и в колодце,
На днище бутылки да и то натощак
Можно всё лицезреть - от нахальства до лести,
От наивных вещей до танцулек в кустах,
Но у барышень взрослых такие же песни,
И будь ты ублюдком, ублюдком и треснешь,
Или просто, малыш, ты совсем неизвестен,
То останешься им на красивых устах.
Небосвод не сияет, карлик скрылся в тумане,
Тихо бродят по кругу головешки в мундире,
Я живу среди них, я почти генералик
Этих милых созданий, шестеруких, как Шива.
Я хочу, чтоб язык завернулся в клубочек,
Чтоб эмоции били необъятным ключом.
Разбери, милый друг, непонятненький почерк,
Полежав на газетах безобразным торчком.
И зачем тратить жизнь на делишки потише?
Унижай богатишек, оставайся один.
Если, падла, ты есть, то позволь же мне выжить,
Где-то в шатких задворках этой смертной любви.

©Ветлысь-мунысь

*перевод с немецкого:
Искусственная Пасха делает снова хаотично,
Образец в Ростоке марширует, как госсовет,
Масло с булочкой плачет быструю эротику...