Наивный

Уродливый пасынок снежной отчизны,
я ветреным был переростком-мальчишкою
и тоже не знал этой плесенной жизни,
свой ум насыщая красивыми книжками.

Я тоже считал, что мужчины галантны,
их скулы, как шпаги, остры и стремительны,
их губы изгибом, как лук, элегантны,
глаза – велики и устало-томительны.

Подобно жирафам изысканным, бродят
они сквозь туман голубой между столиков,
бокалы с игристым держа благородно
изысканно-белыми пальцами тонкими,

и прыгают к ним в дорогие роллс-ройсы
еврейские девушки с детскими лицами.
Горят светофоры берилловым строем;
в учтивых улыбках с жезлАми полиция.

Читают Целана и Лорку при лунном
сиянье, питаясь глаголами вечными,
и мраморно-круглые веки целуют
мужчины у девушек этих доверчивых,

а девушки сказочные производят
лишь мёд, молоко и вино горделивое –
стройны, словно свечи, подвижны, как воды,
в шелках, жемчугах, дивных грёзах малиновых.

У них рафинадно-изящны ключицы,
а косы – как цепи из красного золота...
Мне в мир тот спуститься уже не случится,
где всё было ново и пламенно-молодо.