А. А. Блок, Одиночество 1899 ENGL

Река несла по ветру льдины,
Была весна, и ветер выл.
Из отпылавшего камина
Неясный мрак вечерний плыл.

И он сидел перед камином,
Он отгорел и отстрадал
И взглядом, некогда орлиным,
Остывший пепел наблюдал.

В вечернем сумраке всплывали
Пред ним виденья прошлых дней,
Будя старинные печали
Игрой бесплотною теней.

Один, один, забытый миром,
Безвластный, но еще живой,
Из сумрака былым кумирам
Кивал усталой головой...

Друзей бывалых вереница,
Врагов жестокие черты,
Любивших и любимых лица
Плывут из серой темноты...

Все бросили, забыли всюду,
Не надо мучиться и ждать,
Осталось только пепла груду
Потухшим взглядом наблюдать...

Куда неслись его мечтанья?
Пред чем склонялся бедный ум?
Он вспоминал свои метанья,
Будил тревоги прежних дум...

И было сладко быть усталым,
Отрадно так, как никогда,
Что сердце больше не желало
Ни потрясений, ни труда,

Ни лести, ни любви, ни славы,
Ни просветлений, ни утрат...
Воспоминанья величаво,
Как тучи, обняли закат,

Нагромоздили груду башен,
Воздвигли стены, города,
Где небосклон был желт и страшен,
И грозен в юные года...

Из отпылавшего камина
Неясный сумрак плыл и плыл,
Река несла по ветру льдины,
Была весна, и ветер выл.


П Е Р Е В О Д


The river carried ice wind-driven,
It was cold spring and breezes howled.
Last puffs the embers had just given,
Unclear evening darkness crawled.

Before the fire-place still seated
He'd burnt and suffered to the end.
His once hawk eyes looked now defeated
At the cooled down ashy sand.

In the eve gloom were now trotting
The phantoms of departed days.
Age-old heartsores were now floating
Awake in fleshless shadows' plays.

Bereft by all, unwanted, lonely,
With no more might but still alive,
From darkness to ex-heroes only
He nodded and raised up his five.

The loving and beloved' sweet faces,
Tough cruel features of old foes,
A line of old good mates, dear places
Out of the ashy darkness goes.

Betrayed, forgotten, devastated,
There's no more need for wait and pain,
What's left is just these embers grated
To watch with tired eyes again.

What were his daydreams' destinations?
What his poor mind admired a lot?
He recollected hesitations,
Woke trouble of an old-time thought.

It was so sweet now to be tired,
It was such joy it never had,
That there was none the heart desired,
No shakes, no toil, no going mad,

No being flattered or enlighted,
No fame, no losses, no love,
With greatness, like dark clouds nighted,
Recalls embraced the dusk above.

They had piled up a mountain towered,
Built up walls, towns, awesome views,
Where the horizon dreadly lowered,
Where it was golden in the youth.

Last puffs the embers had just given,
Unclear evening darkness crawled.
The river carried ice wind-driven,
It was cold spring and breezes howled.


3.5