Приснился Петербург
И пекло итальянское забыто.
Я ладанку свою как оберег,
с ливанским ароматом и с молитвой,
таю у сердца. Померанца лист –
такой пахучий! - в книжке Кавабаты,
для чтения в пути нарочно взятой,
храню. Понять, что говорит таксист,
пытаюсь, отвечая односложно,
доверчиво и столь неосторожно..,
словцо по-русски кину европейцу –
и он моей свободе удивится,
но пусть на второсортность не надеется
души моей, не знающей границ.
Здесь так похожи друг на друга лица…
Свидетельство о публикации №119073009387