Видение и Дар

Шри Ауробиндо.

Песнь четвертая
Видение и Дар

Затем внезапно там поднялось суматоха священная.
Среди безжизненного молчания Пустоты
В одиночество и необъятность
Пришел трепещущий звук, словно любимых шагов,
Слышимых во внимающих пространствах души;
Касание привело в смятение его фибры восторгом.
Влияние к смертной сфере приблизилось,
Безграничное Сердце было близко к его страстно желавшему сердцу,
Мистическая Форма его земную форму окутала.


Все в ее контакте освободилось от печати безмолвия;
Дух и тело дрожали отождествленные,
В объятиях несказанной радости соединенные;
Ум, члены, жизнь погружены были в экстаз.
Опьяненные, словно дождем нектара,
Его природы страстные протяжения текли к ней,
Сверкая молниями, сумасшедшие светлым вином.




Все было морем бескрайним, что вздымалось к луне.
Обожествляющий поток владел *его венами,
                *Его тела клетки проснулись к ощущению духа,
Каждый нерв стал горящей нитью *радости:
Ткань и плоть разделяли счастье.


             Зажженные, сумрачные подсознательные пещеры немерянные
             Трепетали в предвидении
                * ее желанной поступи
             И наполнялись мерцающими гребнями и молящимися языками.




И наполнялись мерцающими гребнями и молящимися языками.
Даже утерянное в дремоте, немое, неодушевленное
        *Само его тело отвечал *ее силе! .


Та, кому он поклонялся, была внутри него ныне:
*Пламенно-чистая, с эфирными косами, Лик могучий
*Показался и губы, движимые словами бессмертными;
*Веки, листья Мудрости, опускались на восторга орбиты.
Мраморный монумент раздумий, сиял
Лоб, тайник зрения, и обширные, как взгляд океана,
Направленный к Небу, два спокойных глаза безграничной мысли
            Смотрели в глаза человека и видели прибытие бога.





Была видна Форма на пороге Ума, Голос
Абсолютный и мудрый в палатах сердца сказал:
"О Сын Силы, который взобрался к пикам творения,
Ни одной души нет у тебя спутником в свете;
Один ты стоишь у вечных дверей.
То, что достиг ты,- твое, но не проси больше.
О Дух, стремящийся в каркасе невежественном,
О Голос, поднявшийся из Несознания мира,
Как будешь ты говорить для людей, чьи сердца немы,
Сделаешь слепую землю провидческого зрения домом души
Или облегчишь ношу земного шара бесчувственного?
Я есть Мистерия за пределами досягаемости разума,
Я есть цель мук родовых солнц;
Мой огонь и сладость есть жизни причина.
Но слишком огромна моя опасность и моя радость.
Не буди неизмеримое нисхождение,
Не говори моего тайного имени враждебному Времени;
Человек слишком слаб, чтобы нести вес Бесконечности.
Истина, рожденная слишком скоро, может сломить несовершенную землю.




Оставь всевидящей Силе прорубать себе путь:
В своем одиноком обширном осуществлении сам по себе царствуй,
Помогая миру своими великими одинокими днями.
Я прошу тебя не погружать твое сердце пламени
В Неподвижного безразличное блаженство широкое,
Отвернувшееся от бесплодного движения лет,
Жестокий труд миров покидая,
Обособленный от существ, утерянный в Одном.


Как твой могучий дух вынесет отдых,
Когда Смерть не побеждена еще на земле,
А Время – поле страдания и боли?
Твоя душа была рождена, чтобы принять в обремененной Силе участие;
Повинуйся своей природе и осуществи свой удел:
Прими трудность и богоподобный труд,
Для медленно шагающего всеведающего намерения живи.
Узел Загадки в человеческом роде завязан.



Молния с высот, что планируют и думают,
Рассекшая воздух жизни исчезающими следами,
Человек, один проснувшийся в несознательном мире,
Стремится тщетно изменить грезу космическую.




Из какого-то полусветлого прибыв Запредельного,
Он – чужестранец в бездумных ширях;
Путешественник в своем часто сменяемом доме
Среди поступи бесконечностей многих,
Он разбил палатку жизни в пустынном Пространстве.




Небес непрестанное внимание глядит на него свыше,
В доме Природы гость беспокойный,
Мореплаватель между берегами непостоянными Мысли,
Охотник на неведомые и прекрасные Силы,
Кочевник далекого мистического Света,
В широких дорогах – искра маленькая Бога.



Против его духа все объединяется в ужасную лигу,
Влияние Титана останавливает его к Богу направленный взгляд.
Вокруг него безжалостная Пустота голодает,
Вечная Тьма ищет его своими руками,
Непостижимые Энергии управляют им и обманывают,
Огромные неумолимые божества противостоят.



Инертная Душа и сомнамбулическая Сила
Сделали мир, отделенный от жизни и мысли;
Дракон темных устоев хранит
Неизменным закон Смерти и Случая;
На его долгом пути через Время и Обстоятельство
Серый говорящий загадками нижний тень-Сфинкс,
Его ужасные лапы на песках поглощающих,
Ждет его, вооруженный словом, убивающим душу:
На его пути смутный лагерь Ночи лежит.
Его день – миг в вечном Времени;
Он – жертва минут и часов.
Терпящий нападения на земле и не имеющий гарантий на небо,
Спускается сюда, несчастный и возвышенный,
Звено между полубогом и зверем,
Он не знает ни своего собственного величия, ни своей цели;
Он забыл, почему он пришел и откуда.
Его дух и его члены воюют;
Его высоты крушатся, слишком низкие, чтобы достичь неба,
Его масса похоронена в животной грязи.



Странным парадоксом является его природы правление.
Загадка противоположностей его полем сделана:
Свободы он просит, но испытывает нужду жить в границах,
Он нуждается во тьме, чтобы постичь некий свет,
Нуждается в горе, чтобы почувствовать немного блаженства;
Он нуждается в смерти, чтоб находить более великую жизнь.




Он глядит на все стороны и на каждый зов поворачивает;
Он не обладает надежным светом, которым он может идти;
Его жизнь – жмурки и прятки;
Он ищет себя и от себя он бежит;
Встречая себя, он думает, что это – не он.
Он всегда строит, но не находит постоянной земли,
Он всегда путешествует, но никуда не приходит;
Он может быть гидом мира, себя самого он не может вести;
Он может спасти свою душу, свою жизнь он не может спасти.
Свет, который его душа принесла, его ум потерял;
Все, что узнал он, снова скоро сомнительным станет;
Солнце ему кажется его мыслей тенью,
Затем все снова есть тень и нет ничего истинного:
Не зная, что он делает или куда он склоняется,
Он фабрикует в Неведении знаки Реальности.



Он прицепил свое заблуждение смертное к звезде Истины.
Мудрость привлекает его своими светлыми масками,
Но никогда он не видел за ними лица:
Гигантское Неведение окружает его знания.



Предназначенный встречать мистерию космическую
В немой фигуре материального мира,
Его пропуск фальшив и его личность,
Он вынуждаем быть тем, чем он не является;
Он повинуется Несознанию, которым он пришел править,
И тонет в Материи, чтобы осуществить свою душу.
Пробужденная от своих низших форм управляемых,
Мать-Земля свои силы дала в его руки,
И мучительно он охраняет препорученное тяжкое;
Его ум есть затерянный носитель факела на ее дорогах.
Освещая дыхание, чтоб думать, и плазму, чтоб чувствовать,
Он трудится своим медленным и скептическим мозгом,
Которому помогают неровные резона огни,
Чтобы сделать свою мысль и волю магической дверью
Для вхождения во тьму мира знания
И для правления любви царством ненависти и борьбы.
Разум бессилен примирить небо и землю,
И привязанный к Материи тысячью уз,
Он поднимается, чтобы быть сознательным богом.




Даже когда слава мудрости его лоб венчает,
Когда ум и дух излучают луч грандиозный,
Чтобы превзойти этот продукт спермы и гена,
Это чудо алхимика из плазмы и газа,
И он, который разделяет бег и ползание животного,
Поднимает рост своих мыслей к высотам Бессмертного,
Его жизнь еще сохраняет серединный путь человеческий;
Свое тело он уступает смерти и боли,
Покидая Материю, свое слишком тяжелое бремя.



Чудотворный скептик чудес,
Дух, оставленный своей оккультной силы лишенным
Неверящим мозгом и доверчивым сердцем,
Он покидает мир в конце, где тот начинался:
Его труд незакончен, он требует небесного приза.



Так абсолют творения он упустил.


Своей судьбы звезду на полпути остановил он:
Обширный и напрасный эксперимент, что осуществить долго пытались,
И неудачно проводимый высокий замысел, осуществленный сомнительно,
Жизнь мира спотыкается, своей цели не видя, –
Зигзаг к неизвестной опасной земле,
Всегда свой привычный маршрут повторяющий,
Всегда возвращающийся после долгого марша,
И самые смелые победы без результата надежного,
Продолжают бесконечно игру незаконченную.



В плохо сидящем обширном платье
Светлое намерение еще свой лик прячет,
Могучая слепота запинается, продолжая надеяться,
Вскармливая свою силу на дарах светлого Случая.



Оттого, что человеческий инструмент не в состоянии оказался,
Расстроенное Божество спит внутри своего семени,
Дух пойман в формы, им сделанные.
Его неудача – это не то, к чему ведет Бог;
Через все медленный мистический марш идти продолжает:
Неизменная Сила сделала этот изменчивый мир;
Самоосуществляющаяся трансцендентальность ступает по человека дороге;
Водитель души на ее пути,
Он знает свои шаги, его путь неизбежен,
И как конец может быть тщетным, когда гид – это Бог?




Как бы ни уставал ум человека и как бы недостаточно его тело было,
Воля преобладает, отменяющая его сознательный выбор:
Цель отступает, беспредельные шири зовут,
В необъятное удаляясь Неведомое;
Нет конца маршу мира огромному,
Нет покоя для воплощенной души.



Она должна продолжать жить, описывая огромную дугу всего Времени.



Втекающий поток давит из Запредельного близкого,
Запрещая для него отдых и земной покой,
Пока он не найдет себя, он перерыв сделать не может.



Там есть Свет, что ведет, Сила, что помогает;
Не замечаемая, не ощутимая, она в нем видит и действует:
Невежественный, он формирует в своих глубинах Всесознательного.


Будучи человеком, он смотрит вверх на сверхчеловеческие пики:
Берущий в долг золото Суперприроды,
Он мостит свою дорогу к Бессмертию.



Высокие боги глядят на человека, наблюдают и избирают
То, что невозможно сегодня, за основу грядущего.
Его быстротечность дрожит с касанием Вечного,
Его барьеры сминаются под Бесконечного поступью;
В его жизнь входят Бессмертные:
Приближаются Посланцы Незримого.



Приближаются Посланцы Незримого.
      Великолепие, испачканное воздухом смертным,
        Любовь проходит через его сердце, гостья скитающаяся.



Красота окружает его на магический час,
Его посещает обнаруживающаяся радость обширная,
Краткие шири освобождают его от себя,
Манящие к славе, что впереди вечно,
Надежды бессмертной сладости соблазняют и покидают.



Его ум пересекают странные огни открывающие,
Редкие намеки его спотыкающуюся речь поднимают
К сходству с вечным Словом на миг;
Театр масок Мудрости через его мозг кружится,
Приводя в смятение его проблесками наполовину божественными.
Он кладет свои руки иногда на Неведомое;
Иногда он общается с Вечностью.



Странным и грандиозным символом его рождение было,
И бессмертие, и комната духа,
И чистое совершенство, и блаженство безоблачное
Являются этого страдающего создания могучей судьбой.
В нем Мать-Земля видит перемену грядущую,
В ее безмолвных и огненных глубинах предзнаменованную,
Божество, растущее из ее трансмутирующих членов,
Алхимия Небес на основе Природы.


Адепт саморожденной не знающей неудач линии,
Не оставь свет умирать, что эпохи родили,
Помогай еще слепой и страдающей жизни людей:
Повинуйся твоего духа широкому всемогущему импульсу.
Будь переговоров Бога с Ночью свидетелем,
Что склоняется, сострадательный, из покоя бессмертного
И дает жилище желанию, вещей беспокойному семени.


Согласись на свою самость высокую, твори, выдержи.
Не уходи от знания, пусть твой труд будет обширен.
Земные границы больше не смогут запирать твою силу;
Уравняй свою работу с работой долгого бесконечного Времени.
Путешественник на нагих вечных высотах,
Ступай еще по незапамятной трудной тропе,
Присоединяя циклы к ее изгибу суровому,
Для человека посвященными Богами отмерянному.



Мой свет будет в тебе, моя сила твоей будет силой.
Не позволяй нетерпеливому Титану управлять твоим сердцем,
Не проси несовершенного плода, парадиза частичного.
Только один дар, возвеличить твой дух, требуй;
Только одну радость, поднять свой род, желай.
Над слепою судьбой и антагонистами-силами
Неподвижно стоит высокая неизменная Воля;
Ее всемогуществу твоей работы оставь результат.
Все вещи изменятся в час трансфигурирующий Бога".




Августейший и сладостный стих замолчав тот Голос могучий.


Ничто сейчас не двигалось в обширном размышлявшем пространстве:
Тишина легла на внимающий мир1,
Безмолвная необъятность Вечного мира2.
Но сердце Ашвапати ей отвечало,
Крик среди тишины Ширей:

"Как буду я отдыхать, довольный смертными днями
И тупой меркой земных вещей,
Я, который увидел за космической маской
Славу и красоту твоего лица?
Тяжек рок, на который ты своих сыновей обрекаешь!
Как долго будут наши духи биться с Ночью
И терпеть поражение и ярмо грубое Смерти,
Мы, что есть сосуды бессмертной Силы
И божественности расы строители?
Или если это твою работу я внизу делаю
Среди ошибки и растраты человеческой жизни
В смутном свете полусознательного ума человека,
Почему не пробиться в некий далекий проблеск тебя?


Всегда века и тысячелетия проходят.
Где в серости твоего прихода луч?
Где гром крыльев твоей победы?
Мы лишь слышим ноги проходящих богов.
План в оккультном вечном Уме
Начерчен для глядящего назад и пророческого зрения,
Эпохи всегда повторяют их круг неизменный,
Циклы все строят заново и вечно стремятся.