Погоня

К.Бальмонт.



                ПОГОНЯ

                Стучат. Стучат. Чей стук? Чей стук?
                Удар повторный старых рук.
                "Сыны вставайте!
                Коней седлайте!"
                Стучит, кричит старик седой.
                "Идем, но что, отец, с тобой?"
                "Сын старший, средний, помоги,
                Сын младший, милый, помоги,
                Угнали дочерей враги".
                "Враги похитили сестер?
                Скорей за ними. О, позор!
                Наш зорок взор! Наш меч остер!"
                "Сыны, летим! Врагов догоним!
                В крови врагов позор схороним!"
                "Узнаем милых средь врагов,
                На них сияющий покров!"
                "Свежа их юная краса,
                Златые пышны волоса!"
                "На волосах златых венки,
                Румяность роз и васильки".
                "Мы у врагов их отобьем!"
                И пыль вскружилась над путем.
                Сияют мстительные очи.
                Четыре быстрые коня.
                Четыре сердца. Путь короче.
                Сейчас догонят. Тени ночи
                Плывут навстречу краскам дня.
                "Сын старший, слышишь ли меня?
                Сейчас мы милых отобьем!
                Сын средний, слышишь ли меня?
                Врагов нещадно мы убьем!
                Сын младший, слышишь ли меня?
                Как кровь поет в уме моем!"
                Четыре сердца ищут милых.
                Нагнали воинство. Не счесть.
                Но много силы в легкокрылых.
                Глядят. Есть тени женщин? Есть.
                Но не лучисты их одежды
                Средь убегающих врагов,
                А дымно-сумрачный покров,
                Как тень от сказочных дубов,
                Закрыты дремлющие вежды,
                Бледна их лунная краса,
                Сребристо-снежны волоса,
                И чащи лилий, лунных лилий,
                Снегами головы покрыли.
                Четыре сердца бьют набат.
                "Чужие", - тайно говорят.
                От брата к брату горький взгляд.
                И все ж - вперед! Нельзя - назад!
                Искать, искать. Другим путем,
                Искать, пока мы не найдем,
                Через века лететь, скакать,
                Хоть в вечность, но искать, искать!


                ЦАРИЦА БАЛТИЙСКИХ ВОД

                В глубине бледноводной Балтийского моря
                Возносился когда-то янтарный дворец
                Синеокой царицы Юраты.
                Стены были в чертогах - чистейший янтарь,
                Золотые пороги, алмазные окна,
                Потолки же из рыбьих чешуи.
                И звучали в чертогах глубинных напевы,
                И в русалочьих плясках мерцали там девы,
                Взгляд у каждой - один поцелуй.
                В глубине бледноводной Балтийского моря
                Разослала однажды Юрата всех щук,
                Известить всех богинь знаменитых,
                Что пожаловать к пиру их просит она
                И совет учинить о значительном деле,
                О великой неправде одной.
                И богини в чертогах; царицы Юраты
                Пировали, наряды их были богаты,
                И держали совет под луной.
                "Вам известно, подруги, - сказала Юрата, -
                Что властитель земли и небес и морей,
                Мой всесильный отец Праамжимас
                Поручил мне все воды и жителей их;
                Всем вам знать, учинила ль кому я обиду,
                Было счастие в кротости вод.
                Но явился Цаститись, рыбак вероломный,
                Над рекою он Свентой сидит, и, нескромный,
                Он для рыб моих сети плетет.
                Вам известно, что даже и я не ловлю их,
                Самой маленькой рыбки невинной не съем,
                Ко столу подавать их не смею,
                И уж как я люблю камбалу, а и то
                С одного только бока ее объедаю,
                И гуляет она на другом.
                Покараем его, поплывем, и заманим,
                И в объятьях стесним, и задушим, обманем,
                Ему очи засыплем песком".
                Так рекла, и поплыло сто лодок янтарных,
                Чтоб свершить беспощадную, грозную месть.
                И плывут, и сияет им солнце.
                Тишина - в неоглядности призрачных вод,
                И уж эхо разносит слова их напева:
                "Эй, рыбак! Эй, рыбак! Берегись!"
                Вот уж устье реки, полноводной и в лете,
                На прибрежье рыбак развивал свои сети,
                Вдруг пред ним изумруды зажглись.
                Изумленный, глядит он: сто лодок янтарных,
                Сто девиц в них пречудных, и свет ото всех,
                Изумрудные очи у каждой.
                А у главной царицы глаза как сафир,
                Как лазурь высоты и как синее море,
                Жезл янтарный в подъятой руке.
                И поют, и поют, их напевы желанны,
                И морские к нему приближаются панны
                На янтарном, смеясь, челноке.

                Глянь, рыбак, красивый, юный,
                Сети брось, иди в ладью,
                С нами вечно пляски, струны,
                Сделай счастьем жизнь свою.
                К нам иди, душой не споря,
                Слышишь, нежен тихий смех?
                Будешь ты владыкой моря
                И возлюбленным нас всех!

                Опьянился рыбак чарованьем обманным,
                И уж хочет он броситься в синюю глубь,
                Вдруг свой жезл опустила Юрата:
                "Стой, безумный. Хоть ты и виновен весьма,
                Но тебя я прощу, ибо мне ты желанен,
                Поклянись только в вечной любви".
                "Я клянусь". - "Так. Ты - мой. Каждый вечер я буду
                Приплывать на заре". - "Не забудь". - "Не забуду.
                Завтра - здесь". - "Поскорей приплыви!"
                Минул год. Каждый вечер царица Юрата
                Приплывала на берег любить рыбака,
                И любили они и любились.
                Но проведал об этих свиданьях Перкун,
                И разгневался он, что богиня посмела
                Полюбить одного из земных.
                И однажды метнул молнеглазые громы,
                И янтарные он опрокинул хоромы,
                Разметал он обломками их.
                Рыбака же, который был громом повергнут,
                Приковал Праамжимас там, в море, к скале,
                Приковал перед ним и Юрату.
                И на милого мертвого вечно она
                В глубине бледноводной Балтийского моря
                Смотрит, смотрит, любовью горя.
                Оттого-то в час бури нам слышатся крики,
                И по взморью, за бурей, какие-то лики
                Нам бросают куски янтаря.



«Ади-Санат», переведенное буквально, означает «Первый» или «Предвечный Древний», наименование, которое отождествляет с Брамой-Творцом, также называемым «Санат», среди его других имен и титулов.

АДИ-САНАТ (Санскр.) Букв., "Первый Старец". Этот термин соответствует каббалистическому "Ветхому Деньми", так как это титул Брамы - названного в "Зохаре" Аттика д'Аттикин, или "Старцем Старцев".

(Санат Кумара) Кумары — четверо мудрецов-младенцев в индуизме: Санака, Санатана, Санандана и Санат-кумара.(Юныши) В Пуранах они описываются как великие, мудрые и могущественные риши, сыновья Брахмы, мистическим образом родившиеся из его ума. ...

 
Е.И.Рерих: «Майтрейя – Старший, Первый и Последний, Царь Царей, Учитель Учителей. В “Тайной Доктрине” Он – Санат Кумар»