Екдяроп монтарбо в. Интеллектуальная игра

 
ГЕРОЙ №1. ЧИТАТЕЛЬ
 
Вот за что не люблю поэтов. Даже любимых. За их отношение к тексту. Ты, Читатель, читаешь сейчас этот текст (старый приём, правда?), а моё дело, вроде бы, позаботиться о том, чтобы ты прошёл от первой до последней, что-то понял и поблагодарил меня за проделанный труд. Желательно рублём. Правильно? Нет, не правильно. Потому что заботиться о тебе я должен начать задолго до того, как напишу "Вот за что я не люблю поэтов." 
Мы с тобой современники. К мёртвым мне не обратиться, что там у внуков, чёрт не разберёт, а нам поговорить есть о чём. Поэтому, как там было у Грибоедова с книгоизданием, сейчас не будем. У нас с тобой три варианта встретиться глазами. У этого текста и тебя. Либо я сделаю вот такой вот пост в ленту: современная версия книги, книга-лента. Либо пойду переводить деревья на печатную радость домашних библиотек. Либо есть вариант гибридный: свёрстанная по всем канонам книги-кодекса электронная листалка: скачал и перелистывай, хоть с анимацией и звуковым сопровождением "шорох страницы". Не забудь купить электронную сигарету и включить фальшкамин.
 
Но что на самом деле делает книгу книгой?
 
ГЕРОЙ №2.  АЛЕКСЕЙ СЛАДКОВ.
 
Предисловие. Вводная речь, которая должна настроить тебя на тон книги, объяснить правила игры. 
 
"Если мне дадут всего пару слов для описания поэтического мира [интрига для немногих], то я скажу, что это, конечно же, свобода, а затем непременно добавлю – и насыщенность.
 
Со вторым соглашусь. А вот о границах свободы в понимании Сладкова надо пару слов с цитатами. 
 
"...не боится раскурочивать устойчивые фигуры речи, не боится рифмовать глаголы (и что там ещё считается моветоном у тех, кто зациклен на звуковом повторе?) или абстрагироваться от рифм совсем, не боится и осознанно оформляет стихи в виде мнимой прозы, не боится подмешивать к хрупкой красоте живого слова подростковый сленг, медиавирусы и бесконечные аллюзии, приглашая читателя к захватывающей интеллектуальной игре", - и чуть позже - "А что касается пресловутого «формата А4», то это
точно не пощёчина общественному вкусу. Это видение текста..."
 
Вот они грани свободы по Сладкову, Читатель. Поправь, если ошибусь. Возможно, ты никак с литературой не связан. Не пишешь. И тогда тебе дела нет до того, к какому типу отнести рифму. Для тебя есть мелодия, история, образы, темп... Может, наоборот, ты литератор. И литератор настоящий, даже большой. Тут на удивление твои требования к тексту почти такие же. Разве что можно добавить понимание того, насколько новаторские приёмы автор использует, насколько голос его уникален. Но до рифм глагольных тебе тоже дела нет.  И только если ты маленький и жалкий графоман с сайта для поэтов и всех желающих, который проводит полжизни в стругании рецензий таким же неудовлетворённым творческим домохозяйкам (это ваш аналог Весёлой Фермы, где стишки это огородики, а рецензии - посетить ферму френда, не путать с другом), только тогда ты начнёшь цитировать все эти пособия для чайников "как рифмовать гладко и правильно выращивать сельдерей":  фи! у вас тут рифма глагольная затесалась сорнячком, писать не умеете!
 Искренне верю, что целевая аудитория этой книги не фермеры. А уж про то, что формат мнимой прозы, давно узаконенный не одним мастером, любимый тобой в стихах многих популярных сетевиков и журнальных мэтров, может быть пощечиной... Только если пощёчиной обществу Весёлой Фермы на оранжевом сайте. О чём Вы, Алексей?

"...по иронии, чисто пейзажной лирики у автора как раз и нет" - верное наблюдение. Но почему? Отсутствие такого распространённого жанра во всей лирике за более чем восемь лет плодотворного сочинительства ты, Читатель, если не дурак, заметишь. Но разве для того предисловие, чтобы констатировать очевидное? Или всё же, чтобы дать подсказки, ключи? Не обязательно верные. Ведь это всего лишь частное мнение такого же читателя. Просто знакомого с этой игрой чуть дольше, чем ты. Смотри: вот здесь можно подумать на три хода и поставить вилку. Учись, скоро сам начнёшь понимать. Так почему столько лет не набралось пейзажей на обзор? Каждое стихотворение имеет, кроме аудитории, ещё и лирического адресата. Не путать с реальным. Это не про то, что тексты писались кому-то конкретному (поставленных посвящений не так много). Но про то, что лирическая героиня всегда более или менее явно ведёт диалог с кем-то за кадром текста, но не за кадром произведения. Это никогда не зарисовка во время одинокой прогулки в девичий блокнотик (как и может сложиться пейзаж) - самому себе на память. Но всегда приоткрытая наполовину дверь. Мы видим только героиню, подглядываем за ней незамеченные, но в комнате происходит какое-то ясно автором осознаваемое драматическое действие. Именно это объясняет и смешанную лексику от слэнга до терминов, и естественность течения речи, и эмоциональный рисунок, и многие умолчания (в этот момент действует тот скрытый за дверью герой), всё то, что Вы, Алексей отмечаете, но что в вашем изложении - разрозненные и формальные признаки авторского стиля. Формальные, будто сидит автор и думает: какой мне разработать авторский стиль. Совмещу-ка я разную лексику. Можно подумать кто-то от Пушкина до Воденникова не совмещал. Нет, эти черты не разрозненные, а просто и логично вытекающие из самой авторской позиции и метода, а не создающие их. Именно поэтому - прилагательные такого веса, именно поэтому отсутствие упражнений ради упражнений. 

Кроме нескольких разрозненных, хотя и точных, наблюдений текст предисловия полон тёпленькой по отношению к автору воды, ничего не дающей тебе, ещё никак не знакомому с творчеством автора. Больше напоминает восторженную рецензию после прочтения, целью которой является скорее получить благосклонную улыбку любимого автора, чем как-то настроить тебя на предстоящую игру в книгу. Этот текст отлично работал бы в конце, когда всё уже прочитано, уже сложились у тебя свои собственные впечатления, которые можно сравнить с чьими-то ещё, если интересно. Могло бы быть послесловием.
 
ГЕРОЙ №3. НИКОЛАЙ МУРАШОВ

Послесловие. "Исходно все произведения [сделаем вид, что ты не знаешь, о ком] 
публиковались в сети без примечаний и комментариев (их, кажется, было не более трёх на 350 публикаций). <...> Я предполагаю, что большое количество примечаний может кого-то раздражать или разрушать удовольствие от расшифровки некоторых образов, отсылок. Но есть простое решение – примечания можно не читать вовсе и получать удовольствие без примесей, от чтения только произведений."
 
Ты уже догадался, да? Текст по самой логике обращения к тебе: мол, там в книге ты увидишь то-то и то-то, можешь поступить с этим так-то или так-то, - является предуведомлением к чтению, предисловием. Пусть кратким, пусть затрагивающим один маленький аспект книги (насыщенность и ребусность), но именно обращением к тебе перед прочтением. А засунули его в конец. Когда ты уже всё прочёл.
 
ГЕРОЙ № 4. КАТЯ СОЛДАТЕНКО.
А вот и автор, поздоровайся. Это книга её стихов. Называется "В обратном порядке". Почему? Всё очень просто: тексты собраны по хронологии от публикаций восемнадцатого года и далее куда-то за горизонт десятого. Более восьми лет сетевого поэтического творчества. Зачем так?
Если Катя поэт без истории (по классификации Цветаевой), то разница невелика, что в одну сторону, что в другую. Если она с годами становится сильнее и полнокровнее, то, читая книгу, ты почувствуешь, как эмоциональное воздействие на тебя всё слабеет, тексты теряют качество и происходит постепенное впадание в ученичество. Скорее всего захочется закрыть книгу где-то на середине. Если же Катя - поэт мощно стартовавший, имевший в начале пути, что сказать городу и сайту, но постепенно исписывающийся, впадающий в повторы, эксплуатацию приёма, мелкие внутрипоэтские подколы, тогда книга действительно будет читаться с нарастающим интересом (если сумеет зацепить первыми страницами). Но уже после прочтения, когда привычный ход времени восстановится, оставит тебя с горьким осознанием того, что тебе показали пусть и в обратной перемотке процесс распада. Не стану говорить, какой из этих вариантов увидел. Пусть они существуют одновременно в закрытом ящике, который ты можешь распаковать сам.

После такой вот обратной перемотки в начало творческого пути поэта Солдатенко с множеством ремарок, о которых тебя предупредят в конце, следуют дополнительные материалы. Это разборы наших героев 2 и 3, Сладкова и Мурашова. Субъективное, но очень подробное декодирование некоторых текстов Кати. Читая эти приложения, можно убедиться в правоте некоторых замечаний из предисловия: о насыщенности, многоуровневости, работе с большим количеством отсылок. Книга электронная, так что при желании в один клик можно перейти к этим разборам непосредственно от текстов, что несколько улучшает восприятие книги... 
Вернее... Книги ли?
 
ГЕРОЙ №5. КНИГА

Поэт знает, как важна последовательность слов. Почему же, когда поэт играет в издателя, это понимание важности правильной последовательности, верной композиции куда-то улетучивается? Последовательность текстов так же делает книгу (книгу, как самостоятельное произведение), как последовательность слов - стихотворение. То, что сейчас перед тобой - это не книга.  Удобный файл для распечатки или приложения для оффлайн чтения. И не более.

Возьмём все эти тексты и немного перекомпонуем, ничего не добавляя. Следи внимательно за движением рук.
 
Первое. Меняю местами предисловие и послесловие, это ты уже понял. 
Оставшиеся тексты, и стихи, и подробные расшифровки некоторых из них, делю на три раздела. 
Вначале помещаю тексты прозрачные, понятные, не требующие усилий для расшифровки. Это будет экспозиция романа-подборки, представление героя. Знакомит с автором, заставляет тебя проникнуться её образами и мироощущением, делает последующую игру интересной. Автора, который не близок, и расшифровывать не надо, всё равно в финале обнаружишь тухлятину, упакованную в замысловатый ребус. Если после первой части не пробежала искра - закрывай книгу нафиг, не твоё, не найдёшь, потратишь время. Но тебя зацепило. Первое свидание прошло успешно. И только одна мысль не даёт покоя. Напряжение перед завязкой основного приключенческого сюжета. Вроде бы в коротком предисловии обещали много ремарок, без которых придётся лезть в Википедию, а тут сплошняком чистая ясная лирика без каких-либо справок. Недоумение.
 
Вот тут и случается переломный момент, завязка. Начинается вторая глава. Ты, Читатель, попадаешь в прокуренную комнату с занавешенными окнами, где трое других героев сидят за маленьким столом и, не обращая внимания на тебя, играют в бисер. Помещу в эту главу те тексты Кати, на которые написаны подробные эссе, комментарии, дешифровки от Николая и Алексея. Без всякого интерактивного меню, последовательно: стихотворение, разбор, стихотворение, разбор. Видишь, тебя пригласили, пока наблюдателем, в закрытый клуб. В этом клубе читают особые тексты, полюбившегося уже тебе автора. Особые: такие же и одновременно другие. Интересно? Читай и вникай в правила игры. 
 
Наконец тебя зовут за стол. Рядом с тобой садится опытный игрок, который будет, если только сам захочешь, давать подсказки. Третий блок - оставшиеся тексты с ремарками от Мурашова. Главное только разместить тексты так, чтобы ремарки не были видны даже периферийным зрением, печатать их на следующем развороте. Тут и помогут все эти фоточки из личного архива, которыми оформлена книга. Как и полагается, когда учишься играть, тексты в этом третьем блоке расположены в порядке возрастания закодированности и плотности. Сиди и играй.
 
А самое последнее стихотворение, самое плотное, требующее самых объёмных ремарок, их, ремарок этих, не имеет. Это открытый финал романа-подборки, приглашение выйти в сеть и найти не только значение неясных тебе слов, но и авторскую страницу Кати Солдатенко.
 
И далее мнение Алексея, с которым теперь, после всего пережитого, ты можешь побеседовать на равных, согласиться или не согласиться.

Книга.