П. Неруда - Вершины Мачу-Пикчу ч. 10

X

Где был ты, человече, камень 
в камне?
Где был ты, человече, ветер, 
в ветре?
Где был ты, человече,время у времени 
внутри?
Не был ли ты еще обломком битым
человека, чей путь прервался, того орла бесплодного,
который настигает по следам, по улочкам доныне,
по листве почившей осени
кроша-перетирая душу до могилы?
Убогая рука, нога, убогая вся жизнь…
Дни измочаленного света
не накормили ли тебя своею темной пищей,
нанизывая лепесток за лепестком,
как ливень -
праздника флажки,
твой впалый рот?
О голод, ты коралл людской,
растенье тайное и лесорубов
корень,
вознёс ли, голод, ты свой риф
к высоким этим расщепленным башням?

Тебя я расспрошу, соль подорожная,
мне ложку предъяви, дозволь,
архитектура,
мне деревяшкой проточить тычинки
камня,
подняться по ступеням ветра вплоть
до пустоты,
и недра проскрести, дойдя до человека.

О Мачу-Пикчу, ты сложила
на камень камень, а под низ –
лохмотья?
На уголь – уголь, вглубь слезу
вложила?
На золото – огонь, а в нем дрожащую
в багрянце –
кровинку малую?      
Верни захороненного тобой раба мне!
Бедняги черствый хлеб ты от земли
стряхни и покажи, что одевал бедняк тот,
его окно мне покажи.
Скажи мне, каково спалось ему
и был ли сон его
храплив, полуоткрыт как та щербина
черная,
от тягости возникшая в стене?
Стена, стена! Давили твои каменные груды
на сон его, и рушился ли он,
чтоб под тобой
без сил уснуть как под луной?
Старинная Америка, невеста утонувшая,
проникли твои пальцы,
из сельвы выйдя к совершенной пустоте
богов
под свадебными стягами и света
и почета,
под грохот барабанов, копей свист
смешавшись,
с твоими тоже пальцами, о да,
рожденной мыслью розы и холода
колонн,
перенесли с груди кровавой
новых зерновых
на ткань сияющих материй, к выбоинам
твердым,
хранила ли и ты, Америка почившая,
в глубинах самых,
в горечи кишок, орлу подобно,
голод?

(с испанского)

Pablo Neruda
Alturas de Macchu Picchu

X
Piedra en la piedra, el hombre, d;nde
estuvo?
Aire en el aire, el hombre, d;nde
estuvo?
Tiempo en el tiempo, el hombre, d;nde
estuvo?
Fuiste tambi;n el pedacito roto
de hombre inconcluso, de ;guila vac;a
que por las calles de hoy, que por las
huellas,
que por las hojas del oto;o muerto
va machacando el alma hasta la tumba?
La pobre mano, el pie, la pobre vida...
Los d;as de la luz deshilachada
en ti, como la lluvia
sobre las banderillas de la fiesta,
dieron p;talo a p;talo de su alimento
oscuro
en la boca vac;a?
Hambre, coral del hombre,
hambre, planta secreta, ra;z de los
le;adores,
hambre, subi; tu raya de arrecife
hasta estas altas torres desprendidas?

Yo te interrogo, sal de los caminos,
mu;strame la cuchara, d;jame,
arquitectura,
roer con un palito los estambres de
piedra,
subir todos los escalones del aire hasta
el vac;o,
rascar la entra;a hasta tocar el hombre.

Macchu Picchu, pusiste
piedra en la piedra, y en la base,
harapos?
Carb;n sobre carb;n, y en el fondo la
l;grima?
Fuego en el oro, y en ;l, temblando el
rojo
goter;n de la sangre?
Devu;lveme el esclavo que enterraste!
Sacude de las tierras el pan duro
del miserable, mu;strame los vestidos
del siervo y su ventana.
Dime c;mo durmi; cuando viv;a.
Dime si fue su sue;o
ronco, entreabierto, como un hoyo
negro
hecho por la fatiga sobre el muro.
El muro, el muro! Si sobre su sue;o
gravit; cada piso de piedra, y si cay;
bajo ella
como bajo una luna, con el sue;o!
Antigua Am;rica, novia sumergida,
tambi;n tus dedos,
al salir de la selva hacia el alto vac;o de
los dioses,
bajo los estandartes nupciales de la luz
y el decoro,
mezcl;ndose al trueno de los tambores
y de las lanzas,
tambi;n, tambi;n tus dedos,
los que la rosa abstracta y la l;nea del
fr;o, los
que el pecho sangriento del nuevo
cereal trasladaron
hasta la tela de materia radiante, hasta
las duras cavidades,
tambi;n, tambi;n, Am;rica enterrada,
guardaste en lo m;s bajo
en el amargo intestino, como un ;guila,
el hambre?