Ян Куровицки. Причуды прозы жизни, и др

Ян Куровицки
(1943-2017)
Причуды прозы жизни

Давным-давно, когда считалось, что правда
всегда побеждает,
ревнители шли с ней к людям, на виселицу или
ставили ей алтари.
После них осталось
несколько неплохих книг, которым
г-н Б. подарил   чудесную силу.
Стоило  коснуться
любой страницей смертельной раны,
и случалось исцеление.
Когда она оказывалась на груди,
нестрашными становились стрелы и пули.
Благословенные результаты также давали цитаты,
даже в устах неграмотного.
По правде, которая всегда побеждает,
коровы телились, и бабы порожними не гуляли,
расцветало жито.
Сорняки в нём росли исключительно
вверх корнями.
Но г-ну Б. наскучила литература,
и хотя старые книги по-прежнему читаются
и вера в их чудесную силу длится,
появилась тем не менее другая странная байка:
мол, есть такие , что упрямо верят, что после ночи
наступает день, хлеб утоляет голод, вода -
жажду,
что нет, не было и не будет иначе, а
ярые ревнители правды, которая всегда
побеждает,
ещё тлеют в сказках для детей,
чтобы злокачественный рак иронии не вытравил
их обетований.



Похвала пьянству

В «Paris Spleen» Бодлера
я читаю
о прохожем, который на вопрос который час,
смотрит в глаза коту и говорит:
- час пьянства. И добавляет:
Надо быть пьяным всё равно чем:
вином, поэзией, любовью.
Речь только о том, чтобы быть пьяным.
Пьяным всегда. Глубокой ночью и  днём.
Поэтому и я смотрю в глаза коту,
выхожу из дома и захлопываю дверь
за собой.
Я распрямляю кости.
Я не думаю о том, что было, есть, будет.
Я пью, пока земля не сбросит меня с себя.
И вот, без причины, стихотворение, чистое как спирт,
возносится прямо
к небу.
 Я догоняю и выпиваю его .
Тост.
Я пью за то, что напьюсь. За то, что  проснусь
завтра
с пересохшим языком.
Я пью за женщин, которых я любил, и за тех,
переплывающих
с моей любовью от постели к постели.
Также за всех, что хотели пить  со мной,
обещая
на эту ночь вечную любовь.
Но прежде всего я пью за то, что напиваюсь.
И восходит в моем сердце звезда, пустая, как
язык.
Потому что в этом мире нет вещи,
дела,
Которое было бы  концом, а  не началом
желания, ибо всё
длится в вечной незавершенности.
Поэтому я пью за незавершенность устроения
справедливости,
за спасение, за шедевры, за мою жизнь, тоже
незавершенную;
за знание , которое дает пол, когда остальное остаётся
в несытости;
за то дерево за окном , что не пережило лета
и в полноте
не познает осени .
И, наконец, я пью
за каждый очередной глоток.
Эхо  неисполнения
говорит, что когда женщина умирает,
мужчина беспомощен перед
криком вещей.
А когда он уходит в смерть,
она нема в отсутствие предмета заботы.
Говорящие молчат об их жизни, как будто
это зрелище замыкает им рты.
Крик вещей или набухшие тоской минуты
суть всего лишь эхо
общего для всех неисполнения.
В беспомощности плачется тишина, как
чистая форма длительности.
Молча расправляет им  руки
и слёзной росой
выпадает.

Шёпот пани смерти

Я держусь при тебе,
чтобы ты не держался за себя
и всего, что и есть ты:
твоих сомнений, важных дел,
препятствий и намерений.
Они и ты – это  единство.
Поэтому, когда я погашу тебя,
и они перестанут тлеть беспокойством,
нежеланием, радостью, или злостью,
 оцепенеют в природе.
Разве у камня есть какие-либо вопросы
и у срезанного ногтя ?
Есть ли дела у минералов?
У цветов радуги?
У ветра?
Когда же меня с тобою нет,
и только зрачки твои расширяются
при вести о моем возможном присутствии,
прими дистанцию, которой
я тебя одаряю,
и обернись ей, как банным полотенцем.
Не дрожи перед слепым духом судьбы.
Не  от меня убегай,
но от себя.
Настоящее.
Я раскрываю дверь на лестницу;
Я раскрываю дверь в своё жилище;
Я раскрываю губы к моей любви;
Мир замкнулся.

Jan Kurowicki
(1943-2017)