Овидий. Метаморфозы

«Метаморфо;зы» — поэма древнеримского поэта Публия Овидия Назона в пятнадцати книгах, в которой повествуется о различных превращениях, произошедших со времени сотворения мира, согласно греческой и римской мифологиям. Всего их насчитывают 199.

   Овидий.
МЕТАМОРФОЗЫ

  КНИГА I

"Ныне хочу рас­ска­зать про тела, пре­вра­щен­ные в фор­мы
Новые. Боги, — ведь вы пре­вра­ще­ния эти вер­ши­ли, —
Дай­те ж замыс­лу ход и мою от нача­ла все­лен­ной
До насту­пив­ших вре­мен непре­рыв­ную песнь доведи­те.

5
Не было моря, зем­ли и над всем рас­про­стер­то­го неба, —
Лик был при­ро­ды един на всей широ­те миро­зда­нья, —
Хао­сом зва­ли его. Нечле­нен­ной и гру­бой гро­ма­дой,
Бре­ме­нем кос­ным он был, — и толь­ко, — где собра­ны были
Свя­зан­ных сла­бо вещей семе­на раз­но­сущ­ные вку­пе.
10 Миру Титан ника­кой тогда не давал еще све­та.
И не нара­щи­ва­ла рогов ново­яв­лен­ных Феба,
И не висе­ла зем­ля, обте­ка­е­ма током воздуш­ным,
Соб­ст­вен­ный вес поте­ряв, и по длин­ным зем­ным око­е­мам
Рук в то вре­мя сво­их не про­стер­ла еще Амфи­т­ри­та.
15 Там, где суша была, пре­бы­ва­ли и море и воздух.
И ни на суше сто­ять, ни по водам нель­зя было пла­вать.
Воздух был све­та лишен, и форм ничто не хра­ни­ло.
Все еще было в борь­бе, затем что в мас­се еди­ной
Холод сра­жал­ся с теп­лом, сра­жа­лась с влаж­но­стью сухость,
20 Бит­ву с весо­мым вело неве­со­мое, твер­дое с мяг­ким.
Бог и при­ро­ды почин раздо­ру конец поло­жи­ли.
Он небе­са от зем­ли отре­шил и воду от суши.
Воздух густой отде­лил от ясность обрет­ше­го неба.
После же, их разо­брав, из груды сле­пой их извлек­ши,
25 Раз­ные дав им места, — свя­зал согла­си­ем мир­ным.
Сила огня воз­нес­лась, неве­со­мая, к сво­дам небес­ным,
Место себе обре­тя на самом вер­ху миро­зда­нья.
Воздух — бли­жай­ший к огню по лег­ко­сти и рас­сто­я­нью.
Оных плот­нее, зем­ля свои при­тя­ну­ла части­цы.
30 Сжа­тая гру­зом сво­им, осе­ла. Ее обте­кая,
Глу­би вода заня­ла и устой­чи­вый мир окру­жи­ла.
Рас­по­ло­жен­ную так, бог некий — какой, неиз­вест­но —
Мас­су потом разде­лил; разде­лив, по частям раз­гра­ни­чил —
Зем­лю преж­де все­го, чтобы все ее сто­ро­ны глад­ко
35 Выров­нять, вме­сте собрал в подо­бье огром­но­го кру­га.
После раз­лил он моря, при­ка­зал им взды­мать­ся от вет­ров
Буй­ных, велел им обнять окру­жен­ной зем­ли побе­ре­жья.
После доба­вил клю­чи, болота без края, озе­ра;
Бре­гом изви­ли­стым он обвел быст­ро­вод­ные реки,
40 Раз­ные в раз­ных местах, — иные зем­ля погло­ща­ет,
К морю дру­гие текут и, дой­дя, погло­ща­ют­ся гла­дью
Воль­но раз­лив­ших­ся вод, и ска­лы им бере­гом слу­жат.
Он пове­лел разо­стлать­ся полям, и доли­нам — вда­вить­ся,
В зелень одеть­ся лесам, и горам воз­не­стись каме­ни­стым.
45 Спра­ва поя­са два и сле­ва столь­ко же неба
Свод обве­ли, и меж них, всех про­чих пла­мен­ней, пятый.
Сво­дом объ­ятую твердь озна­чил умы­сел бога
Точ­но таким же чис­лом: зем­ля — с пятью поло­са­ми.
На середин­ной из них от жары оби­тать невоз­мож­но.
50 Две под сне­гом лежат глу­бо­ким, а двум меж­ду ними
Бог уме­рен­ность дал, сме­шав там сту­жу и пла­мень.
Воздух вплот­ную навис над ними; насколь­ко по весу
Лег­че вода, чем зем­ля, настоль­ко огня он тяже­ле.
В возду­хе тучам сто­ять при­ка­зал он и пла­вать тума­нам,
55 И раз­ра­жать­ся гро­мам, сму­щаю­щим души люд­ские,
Мол­ни­ям он пове­лел и вет­рам при­но­сить охлаж­де­нье.
Но не повсюду вла­деть поз­во­лил им мира стро­и­тель
Возду­хом. Даже теперь нелег­ко вос­пре­пят­ст­во­вать вет­рам,
Хоть и по раз­ным путям направ­ля­ет­ся их дуно­ве­нье,
60 Весь наш мир сокру­шить. Тако­во несо­гла­сие бра­тьев!
Эвр к Авро­ре тогда отсту­пил, в Наба­тей­ское цар­ство,
В Пер­сию, к гор­ным хреб­там, оза­ря­е­мым утрен­ним све­том.
Запад и те бере­га, что солн­цем согре­ты закат­ным,
Бли­же к Зефи­ру, меж тем как в Ски­фию и в Семи­звез­дье
65 Вторг­ся ужас­ный Борей; ему супро­тив­ные зем­ли
Влаж­ны все­гда от тума­нов сырых и дожд­ли­во­го Авст­ра.
Свер­ху же, выше их всех, поме­стил он веса лишен­ный
Ясный эфир, ника­кою зем­ной не запят­нан­ный гря­зью.
Толь­ко лишь рас­по­ло­жил он все по точ­ным гра­ни­цам, —
70 В оной гро­ма­де — сле­пой — зажа­тые преж­де созвез­дья
Ста­ли одно за одним по всем небе­сам заго­рать­ся;
Чтобы пре­дел ни один не лишен был живо­го созда­нья,
Звезды и фор­мы богов небес­ную заня­ли поч­ву.
Для оби­та­нья вода свер­каю­щим рыбам доста­лась,
75 Суша зем­ная зве­рям, а пти­цам — воздух подвиж­ный.
Толь­ко одно суще­ство, что свя­щен­нее их и спо­соб­ней
К мыс­ли высо­кой, — чтоб стать гос­по­ди­ном дру­гих, — не явля­лось.
И родил­ся чело­век. Из сути боже­ст­вен­ной создан
Был он все­лен­ной твор­цом, зачи­на­те­лем луч­ше­го мира,
80 Иль моло­дая зем­ля, разде­лен­ная с гор­ним эфи­ром
Толь­ко что, семя еще сохра­ни­ла роди­мо­го неба?
Отпрыск Япе­та, ее заме­шав реч­ною водою,
Сде­лал подо­бье богов, кото­рые всем управ­ля­ют.
И меж­ду тем как, скло­нясь, осталь­ные живот­ные в зем­лю
85 Смот­рят, высо­кое дал он лицо чело­ве­ку и пря­мо
В небо глядеть пове­лел, поды­мая к созвезди­ям очи.
Так зем­ля, что была недав­но без­ли­кой и гру­бой,
Пре­об­ра­зясь, при­ня­ла людей небы­лые обли­чья.

Пер­вым век золо­той наро­дил­ся, не знав­ший воз­мездий,
90 Сам соблюдав­ший все­гда, без зако­нов, и прав­ду и вер­ность.
Не было стра­ха тогда, ни кар, и сло­вес не чита­ли
Гроз­ных на брон­зе; тол­па не дро­жа­ла тогда, ожидая
В стра­хе реше­нья судьи, — в без­опас­но­сти жили без судей.
И, под секи­рой упав, для стран­ст­вий в чужие пре­де­лы
95 С гор не спус­ка­лась сво­их сос­на на теку­щие вол­ны.
Смерт­ные, кро­ме род­ных, ника­ких побе­ре­жий не зна­ли.
Не окру­жа­ли еще отвес­ные рвы укреп­ле­ний;
Труб не быва­ло пря­мых, ни мед­ных рогов искрив­лен­ных,
Не было шле­мов, мечей; упраж­не­ний воен­ных не зная,
100 Слад­кий вку­ша­ли покой без­опас­но живу­щие люди.
Так­же, от дани воль­на, не тро­ну­та ост­рой моты­гой,
Плу­гом не ране­на, все зем­ля им сама при­но­си­ла.
Пищей доволь­ны вполне, полу­ча­е­мой без при­нуж­де­нья,
Рва­ли с дере­вьев пло­ды, зем­ля­нич­ник нагор­ный сби­ра­ли,
105 Терн, и на креп­ких вет­вях вися­щие яго­ды тута,
Иль уро­жай желудей, что с дере­вьев Юпи­те­ра пали.
Веч­но сто­я­ла вес­на; при­ят­ный, про­хлад­ным дыха­ньем
Лас­ко­во нежил зефир цве­ты, не знав­шие сева.
Боле того: уро­жай без рас­паш­ки зем­ля при­но­си­ла;
110 Не отды­хая, поля золо­ти­лись в тяже­лых коло­сьях,
Реки тек­ли моло­ка, стру­и­лись и нек­та­ра реки,
Капал и мед золо­той, сочась из зеле­но­го дуба.
После того как Сатурн был в мрач­ный Тар­тар низ­верг­нут,
Миром Юпи­тер вла­дел, — сереб­ря­ный век наро­дил­ся.
115 Золота хуже он был, но жел­той меди цен­нее.
Сро­ки древ­ней вес­ны сокра­тил в то вре­мя Юпи­тер,
Лето с зимою создав, сотво­рив и невер­ную осень
С крат­кой вес­ной; разде­лил он четы­ре вре­ме­ни года.
Тут, впер­вые, сожжен жарой иссу­шаю­щей, воздух
120 Стал рас­ка­лять­ся и лед — пови­сать под вет­ром мороз­ным.
Тут впер­вые в домах рас­се­ли­лись. Дома­ми слу­жи­ли
Людям пеще­ры, кусты и лыком скреп­лен­ные вет­ви.
В пер­вый раз семе­на Цере­ри­ны в бороздах длин­ных
Были зары­ты, и вол засто­нал, ярмом удру­чен­ный.
125 Тре­тьим за теми дву­мя век мед­ный явил­ся на сме­ну;
Духом суро­вей он был, склон­ней к ужа­саю­щим бра­ням, —
Но не пре­ступ­ный еще. Послед­ний же был — из желе­за,
Худ­шей руды, и в него ворва­лось, нима­ло не мед­ля,
Все нече­сти­вое. Стыд убе­жал, и прав­да, и вер­ность;
130 И на их место тот­час появи­лись обма­ны, ковар­ство;
Коз­ни, наси­лье при­шли и про­кля­тая жаж­да нажи­вы.
Нача­ли парус вве­рять вет­рам; но еще море­хо­ды
Худо их зна­ли тогда, и на высях сто­яв­шие гор­ных
На непри­выч­ных вол­нах кораб­ли зака­ча­лись впер­вые.
135 При­над­ле­жав­шие всем до сих пор, как солн­це и воздух,
Длин­ной межою поля зем­ле­мер осто­рож­ный раз­ме­тил.
И от бога­той зем­ли не одних уро­жа­ев и долж­ной
Тре­бо­вать ста­ли еды, но вошли и в утро­бу зем­ную;
Те, что скры­ва­ла зем­ля, ото­дви­нув­ши к теням сти­гий­ским,
140 Ста­ли богат­ства копать, — ко вся­ко­му злу побуж­де­нье!
С вред­ным желе­зом тогда желе­за вред­ней­шее зла­то
Вышло на свет и вой­на, что и зла­том кру­шит, и желе­зом,
В окро­вав­лен­ной руке сотря­сая со зво­ном ору­жье.
Люди живут гра­бе­жом; в хозя­ине гость не уве­рен,
145 В зяте — тесть; ред­ка при­язнь и меж бра­тья­ми ста­ла.
Муж жену погу­бить готов, она же — супру­га.
Страш­ные маче­хи, те ако­нит под­бав­ля­ют смер­тель­ный;
Рань­ше вре­ме­ни сын о годах чита­ет отцов­ских.
Пало, повер­же­но в прах, бла­го­че­стье, — и дева Аст­рея
150 С влаж­ной от кро­ви зем­ли ушла — из бес­смерт­ных послед­ней...."


Цитата из Овидия.