Шмуэль-Лейб Гордон. У надгробья невесты

Перевод с иврита

Шмуэль-Лейб Гордон (1867-1933)

У надгробья невесты

Стоит со мной рядом, и словно живая,
В глаза мои взором глядит голубиным;
Молчанье. Лишь роща шуршит вековая,
И сладким напевом звенит соловьиным.

И светлая россыпь – жемчужин крупицы –
Всё так же на облике светится юном;
Взлетает, сияя, и к ней на ресницы
Спускается вновь отражением лунным.

Лишь ветер подует – и чёрные пряди
На лоб ей ложатся крылом воронёным.
Вздымаются волны в чарующем взгляде,
И сердце плывёт в этом море бездонном.

Лучом к её чистым устам приникая,
Ей месяц с теплом и участьем внимает;
Целует её – и меня утешая,
Дрожащую руку мою обнимает.

И лунному сердце подвластно объятью –
Душа семикратным заполнена светом;
И вместе с сияющей звёздною ратью
К высотам стремится, любовью согретым.

Но стонут печальные арфы страданья,
И лишь соловьи не смолкают, ликуя.
Не этот ли образ – гранит изваянья,
Красу ледяную в себе унесу я?

На облик любимой смотрю я угрюмо,
И в сердце потухшем не слёзы, а камни.
А роща полна неумолчного шума,
И песня прощанья в округе слышна мне.

Доносится стон, в грудь мою проникая,
И сердце становится мягким, как глина.
Что это за стон? Не душа ли живая,
Как эхо разбитого плачет кувшина?

И гаснут неяркие жёлтые блики:
Луна в облаках наплывающих тонет
С печатью страданья на сумрачном лике –
И только душа безутешная стонет.

Довольно! Ни возгласы горя, ни стоны
Нам стати её не вернут лебединой;
Пусть струны притихшие скрипки влюблённой
О жизни поют среди ночи пустынной!

Мерцание гаснущих звёзд на рассвете,
Багряное солнце, волнение нивы,
Журчание вод, ароматы соцветий
И утренних птичьих напевов изливы –

Все прелести мира! Куда вы пропали?
Чьи чёрные тучи светило затмили? –
И певчие птицы умолкли в печали,
И скорбные лилии стебли склонили.

Кто был тот безумец, преддверие ада
Открывший бездумно навстречу сиянью?
Кто высушил свежесть весеннего сада?
Кто предал красу и любовь поруганью?

Как ягод созревших тяжёлые гроздья,
Вином молодым её очи пьянили;
Она ненадолго пришла, словно гостья,
И ей черепки на глаза положили.

Теперь отдыхай от нужды и от боли
В пристанище вечном! Забудь всё, что было!
С тобою останусь и я: в этом поле
Души моей мёртвой и сердца могила.