Двенадцать исповедей

В огонь смотрю... в огонь, в огонь, в огонь
Листы, любовь, всю жизнь и всё искусство;
Пусть потанцует в печке рыжий конь,
Я, как овёс скормлю ему все чувства.

Тасованную видели ли книгу –
Колоду карт как будто, в ней святых?
Мне кажет эта книгу только фигу,
И фигу я целую, как жених.

Сложу Минеи, тонко… но не нужен,
Пишу не тонко, радость – не в штаны,
При чём тут... стать ей просто драным мужем,
И говорить обратно с ней на «ты».

Я с ней связался странно, окаянно,
Пришибленно... да просто полюбил;
Осмыслил: стала в теле злая язва
Жить без причин, как будто без причин.

Она цветёт и пахнет, незаразна,
Она злодейств людских крутая мать,
Она, как только, так и тут же сразу
Мне отдалась, так просто отдалась.

Покойник я, живу, но всё же плачу,
Что гениален… это всё стихи,
Плачу, плачу, но на алтарь удачи,
Кричу и слышат крики петухи.

Пусть деревенский дым падёт туманом,
Пускай Высоцкий, пусть старухи две,
И я всегда отчаянный и пьяный,
Пишу письмо в худой, кривой избе.

И я всегда... пусть годы не вернутся,
И я всегда... да что там? - годы с Ним.
Но с ним мои все гаденькие чувства,
Не тронь, не береги, не сохрани.

Болезненно, да что там? – все больные,
Не выкрутись... попробуй прокрутись
В спирали мира? - мир однажды вынул... 
В кривую поселил меня он жизнь.

Я плачу, я рыдаю – это чувства,
С ума сошёл, но с правой стороны,
И ненавижу дрянное искусство,
Навроде чёрно-белой кабалы.

Везде печаль (их буквы не утопят)
Везде раздрай, а может просто пост,
День дню тоску гнилую сильно копят,
И я коплю свет, павший мне на хвост.

Не прочитай, не надо, не читайте,
Здесь Зингер, сказки тишевецкие;
Петь можете, да, что там? – без утайки
Скажу, что глух и нем и стёр клыки.

                25/12 2016