Эрих Кестнер. Тень отца Гамлета

Erich Kaestner.(1899-1974)Hamlets Geist

Густав Реннер считался талантом редким
в труппе Тоггенбургского Драмтеатра.
Он всегда ходил в белой жилетке
и известен был в роли Гамлета-фатера*.

Хвалили его любители сцены,
дамы спортивной считали его фигуру.
Жаль только, что Густав Реннер
при деньгах мог выпить и бочку сдуру.

Как-то вечером давали «Гамлета» своими силами,
а он играл Тень Гамлета отца.
Ах, каким же пьяным вылез он из могилы
и всяческие глупости творил без конца.

Растерянность Гамлета была всем видна,
было видно, что Тень из роли выпадает.
И сцена была сокращена,
а Реннер спросил, что от него желают?

Из него за кулисами пытались дружно
выгнать угар и безумный гул;
уложили удобно, подстелили подушку
и Густав Реннер, как младенец, уснул.

Коллеги играли просто экзакт**,
пока он спал, ход событий не меняя.
Но он явился, когда шёл последний акт,
а он был абсолютно невменяем.

Он оттоптал супруге носки шуз,
а сыну сломал флорет***
и отплясывал с Офелией блюз,
а короля швырнул на паркет.

Все дрожали, продолжая вырываться,
но публику — как изнутри взорвали.
Таких громовых оваций
в Тоггенбурге ранее не слыхали.

Большинство тоггенбуржцев признались честно:
Наконец-то нами понята пьеса!

*Гамлет-фатер(здесь) — отец Гамлета
**экзакт(нем. еxakt) — точно по сценарию
***флорет- рапира(фехтовальное оружие)
С немецкого 14.12.16

Hamlets Geist

      Gustav Renner war bestimmt die beste
      Kraft im Toggenburger Stadttheater.
      Alle kannten seine weisse Weste.
      Alle kannten ihn als Heldenvater.

      Alle lobten ihn, sogar die Kenner.
      Und die Damen fanden ihn sogar noch schlank.
      Schade war nur, da; sich Gustav Renner,
      wenn er Geld besa;, enorm betrank.

      Eines Abends, als man "Hamlet" gab,
      spielte er den Geist von Hamlets Vater.
      Ach, er kam betrunken aus dem Grab!
      Und was man nur Dummes tun kann, tat er.

      Hamlet war aufs aeusserste bestuerzt.
      Denn der Geist fiel gaenzlich aus der Rolle.
      Und die Szene wurde abgekuerzt.
      Renner fragte, was man von ihm wolle.

      Man versuchte hinter den Kulissen
      ihn von seinem Rausche zu befrein,
      legte ihn langhin und gab ihm Kissen.
      Und dabei schlief Gustav Renner ein.

      Die Kollegen spielten nun exakt,
      weil er schlief und sie nicht laenger stoerte.
      Doch er kam! Und zwar im naechsten Akt,
      wo er absolut nicht hingehoerte!

      Seiner Gattin trat er auf den Fuss.
      Seinem Sohn zerbrach er das Florett.
      Und er tanzte mit Ophelia Blues.
      Und den Koenig schmiss er ins Parkett.

      Alle zitterten und rissen aus.
      Doch dem Publikum war das egal.
      So etwas von donnerndem Applaus
      gab's in Toggenburg zum ersten Mal.

      Und die meisten Toggenburger fanden:
      Endlich haetten sie das Stueck verstanden.