на дне суровых затонувших яхт

как лживый геббельс диких деревень
и будущие берии сирот
экзюперийно падает пилот
и ловит в грудь осколков дребедень
и в животе откроется окно
нежнее нежной танковой орды
что залпами крошит столетий льды
и погружают истину в вино
она ревнива да и он ревнив
нас в чернозем закатывает век
и месиво ликующих калек
на глянцевых обложках тучных нив
мажоры тотемических преград
дырявых кораблей волшебный гной
не зря ж на арарат мочился ной
и пётр на болоте строил град
на дне суровых затонувших яхт
нам самая пора теперь цвести
как волосы твои и рожь в горсти
как жалкий уголь бесполезных шахт
вот папоротник фляга и планшет
в окопах древних злится идиот
в два горла то хохочет то орёт
и я пишу последний свой куплет
но если вдруг не в силах совладать
и черной страсти выплеснуть бокал
как соболь нежной бритвою лекал
над чистою страницей погадать
тогда спеши сомкнуть свои пути
покамест кремнем прозревает твердь
две мрачных лесбиянки тварь и тверь
таков язык - теперь их не спасти
как магией раздвоенный поэт
внедряет мысль в фантомы женских тел
и звезды безнадежнее чем мел
где воин зарывает свой скелет
и дыбится их похоронный хор
сиянием замусоренный борт
я руки разведу открою порт
для всех кто мчит ко мне во весь опор
магнат летит своей винтовки брат
в окопах ползать целовать сестер
мы всё преодолеем глад и мор
цветы надежд упреков и утрат
озорно обло чудище стихов
колеса глаз вращает херувим
в гробах стеклянных идолом храним
молчит последний часовой суров
нас подвела аминокислота
точнее весь набор таких кислот
нас нет но продолжается полет
вокруг уран такая красота
мы факельное шествие мы крик
земля летит сорвав парик тайги
крадется тать в ночи его шаги
набат в котором тонет материк