Тот, кого нельзя называть

Он живёт неплохо, у него целый этаж,
специальная мебель, телевизор и тренажёр,
но он жалуется на условия, забывая про эпатаж:
слабый кофе приносит надзиратель-стажёр,

изоляция негуманна, месяцами нет новых лиц,
игры – старые, душно, прогулка – час…
длинный список претензий, двадцать семь страниц,
но совсем нестерпимо ему – молчать.

Наступает ночь, тут не нужен и монитор:
он включает программу, хранящуюся в уме –
это «Молот Тора» (чем он не Тор?),
проверяет оружие в электронной суме.

Палец сам ложится на спусковой крючок,
диафрагма глаза настраивает прицел,
бьёт отдачей в плечо – очередь: чок-чок-чок –
вязнут пули в теле, будет много тел.

Он идёт по трупам, предателям – судный день,
это миссия очищенья от лжи, вот так
победим, и каждая человеческая мишень
отзывается сладостью в низу живота.

Они поняли слишком поздно, и так смешно:
бросились врассыпную, прячутся кто куда,
в воду прыгают и пытаются выплыть, но –
далеко до берега, холодна вода.

Вот бегут эти двое – пальцы не расцепить –
их обоих навечно венчает Glock,
на табло – число: 6и9, спи,
ты сегодня выучил свой урок.
 
Двадцать лет пройдёт, он всё будет спать,
как личинка в коконе – каменный саркофаг,
так в Чернобыле зло железобетонная пасть
поглощает, но только на время, факт.

И настанет время, разламывая хитин,
возродится тот, кого нельзя называть,
и, расправив крылья, – взлетит, взлетит,
как зловещая бабочка «мёртвая голова».