Билли Коллинз. Один, вечером

Последнее яркое солнце ложится
на белый кафель, стопку полотенец,
чуть слышится снизу мелодия рояля,
и горячий ливень мне поливает плечи.

Я поднимаю к стр'уям лицо, закрываю
глаза – и вижу гору,
громоздящуюся на такие же горы,
дым над деревянной хижиной вьется,
а вдали – валы облаков пастельного цвета.

Это должно быть, Китай, это в него я вглядываюсь
ранним летним вечером –
плавные изгибы рек,
тыщи птиц, заполонивших небо,
нефрит и китайские тутовые деревья,
сливы в цвету... и теперь ещё – фазаний крик.

Эта картина освобождает меня от желаний,
я больше не хочу ничего –
лишь бы стоять вот здесь,
в этой горячей, наполненной паром комнате,
моя шею себе и натирая бока;

мыльная пена скользит медленно по груди, животу,
веки по-прежнему сомкнуты,
а тем временем там, в Китае,
легкая лодочка пересекает озеро,

и в деревянном доме на берегу
женщина молодая в обтянутом шелковом платье
подносит ко рту чашку чая с корицей –
к своим накрашенным, слегка приоткрытым губам.



EVENING ALONE
by Billy Collins

Last of the strong sun
on white tiles, stack of white towels,
faint piano melody from downstairs,
and the downpour of hot water on my shoulders.

I lift my face to the nozzle, close my eyes
and see mountain folded
over mountains,
smoke rising from a woodencut hut,
and in the distance, billowing pastel clouds.

It must be China I am beholding
on this early summer evening –
the great sway of rivers,
thousands of birds rising on the wing,
the jade and mulberries of China,
plum blossoms – now the cry a pheasant.

It is a vision than drain me of desire,
and leaves me wanting nothing
but to be here
in this hot steamy room
washing my neck, rubing my sides,

the soap slithering down the chest and stomach,
eye still shut,
while in China,
a light boat crosses a lake,

and in a wooden house on the shore
a young woman in a tight-fitting silk dress
lift a cup of cinnamon tea
to her painted, slightly parted lips.


(с английского)