Хосе Лесама Лима. Слушаю разговор

Слушаю, как разговаривает птица в крапинах:
куа-ку'а.
На голове три зеленых кружка
и два глазка - чтобы раздвигать и затворять ночь.
Банкетки для скрипачей –
и среди разгневанного бормотанья –
поклон графина пузатого – как в менуэте.
Сюртуки и шляпы,
залитыми луной, с узкими полями,
убегали, скрываясь за деревьями.
Скрипки – тоже, за листами-листьями –
вырастали, расщепляясь, прихваченные инеем.
Скрипач в темно-лиловом сюртуке восклицает:
куа-ку'а.
И все пьяные тромбоны салютовали в полночь,
поднимали окна,
вздымали на воздух волосы скрипок.
Пауза, и после слышалось:
куа-ку'а.
Сначала говорили животные;
птица довела словарьдо совершенства,
и только оркестр заставлял ее кружиться, кружиться,
выпуская спирали, и собирать их
в рукава с нашитыми пуговицами, с гербами на них.
Птица в жакетке апреля
нам подарила язык перебивчивый –
волосы скрипок, перекрещенные цветастым шелком –
глаз осьминога в якоре полдня:
куа-ку'а.
Скрипач с волосами ангела,
взметёнными под натиском оркестра и его "тик-така"
из фиолетовой изморози,
опять почтительно салютовал листу
и уронил гидроцефальную
каплю из кровоточивых глаз:
куа-ку'а.

____________________________________________________
ПРИМЕЧАНИЕ ПЕРЕВОДЧИКА. Стихи Лесамы Лимы не очень
понятны даже его землякам-кубинцам, но он, тем не менее,
в кубинской поэзии – знаковая фигура, типа нашего Бродского
(у которого тоже не все 100 % понятны – нам, простым людям))
(Но вообще-то - это лесной симфонический оркестр исполняет
что-то типа ночного птичьего концерта)).
 


OIGO HABLAR
de Jose Lezama Lima

Oigo hablar a un pajaro moteado:
cuacua.   
En la cabeza tres circulos verdes
y los ojitos que abren y cierran la noche.
Las banquetas para los violinistas
y en medio de la pechuga aljamiada
una garrafa saludando como en un minue.
Las levitas y los sombreros
manchados de luna, con alas pequenas,
corrian a ocultarse detras de los arboles.
Los violines tambien detras de las hojas
crecian escindidos pisados por la escarcha.
El violinista de levita morada exclama:
cuacua.
Y todos los trombones borrachos en la medianoche
saludaban, alzaban las ventanas,
elevaban por el aire el pelo del violin.
Una pausa y despues se oyo:
cuacua.
Los animales hablaban primero,
el pajaro perfecciono el diccionario,
la orquesta solo lo hizo girar, girar,
soltar sus espirales y recogerlas
en la manga con botones heraldicos.
El pajaro en su casaca de abril
nos regalo el lenguaje interpuesto,
el pelo del violin cruzado con el rameado sedoso,
el ojo del pulpo en el ancla al mediodia:
cuacua.
El violinista con sus pelos angelicos,
impulsados por la orquesta y su tic tac
de escarcha amoratada, saludaba
de nuevo la hoja reverente
y dejaba caer una gota
hidrocefala con los ojos sangrantes:
cuacua.

(с испанского)