Библия, Второзаконие, глава 32

«О, Небеса, внемлите, - я скажу;
Услышь, земля, реченья уст моих,
Я смертен, знаете, и вскоре я умру,
Услышь, Йисъраэйль, что ты заслужил.

Как дождь прольётся моё к вам Учение,
Росою просочится моя речь,
Как мелкий дождь закапает на зелень,
На траву и земли всей облачение.

Когда провозглашу я Имя Господа –
Воздайте Богу вы величие затем,
Творцу воздайте славу всенародно,
Земля и небеса – свидетели Йагве.

Твердыня – Бог, деяний Совершенство,
Могуч и Крепок, Кара непокорным; 
Пути все правосудны, Он – Бог верный,
Нет кривды, Праведен для тех, кто есть достоин.
 
Ущерб себе лишь, порча, не Ему, ведь.
Себя сгубили – ваш порок, но не Его,
В своей гордыне и порочности раздулись
Кривое поколение воров.

Строптивый род, лукавый, развращённый,
Изогнутые будто, извитые,
В бездну греха вы были вовлечённые,
Своим же собственным пороком, быв убиты.

Вы Господу вот это воздаёте, 
Народ неблагодарный, будто смерды?
Ведь Он – Отец, обретший тя в утробе,
Тебя создал Он и тебя утвердил.

Извечные дни вспомни и помысли, 
Помысли о летах всех поколений,
Спроси отца, спроси своих старейшин,
Расскажут пусть они о веках прежних.
 
Когда Всевышний племенам давал уделы,
Когда сынов Он человека расселял,
Народам бог установил пределы,
Установил их по числу сынов Йисъраэйля.

Ведь доля Господа – народ, Его владение,
Йааков - вервь Его, удел наследственный,
И на Йисъраэйле Его благословение,
Связь Бога с Йисъраэйлем тесная.

Нашёл его Господь в земле пустынной,
Нашёл в безлюдном месте, где лишь пустошь,
Бог окружал и умудрял Всесильный,
Берёг, чтобы Йисъраэйль не знал устали.

Берёг Всевышний, как зеницу ока,
Снабжал в пустыне всем необходимым,
И ограждал от змей и скорпионов,
Светил столп огненный, чтобы не заблудились.

Орёл как будто - гнездо пробуждает,
И над птенцами крылья простирает,
И над птенцами над своими пАрит,
На крыльях в лучшее их место доставляет;

Господь ведёт народ Свой одиночно,
И нет при Нём ведь божества чужого,
Господь – Твердыня, как скала, так прочен,
А истуканы лишь огня достойны.

Бог возведёт народ теперь уж на высоты
Земли и даст есть урожай Господь с полей,
Из камня станет Бог питать вас мёдом,
Из твёрдой, кремневой скалы елеем.

Коровы сливками и молоком овечьим,
И туком агнцев и Башанских овнов,
Так станет Бог питать ваши колена,
И самой тучною пшеницею накормит.

Кровь виноградную ты станешь пить, шипучую,
И лучшее зерно к засеву соберёшь,
Вас щедро обеспечит Всемогущий,
На той земле счастливо заживёшь.

И тучен стал ЙешУрун, стал лягаться,
Ты потучнел, стал толст, покрылся жиром,
Покинул Бога, предал Его царство
И поругал Господнюю твердыню.

Богами чуждыми Ему вы досаждали
И мерзостью прогневали Его,
И Бога ярость вы воспламеняли
Своими гнусностями, также ведовством.

Вы жертвы приносили гнусным бесам,
Бессильным божествам – вы их не знали,
Каким-то внове будто бы пришедшим,
Каких и не страшились отцы ваши.

Создателя, тебя же сотворившего
Запамятовал и забыл ты Бога,
Тебя когда-то из утробы выведшего,
Создавшего тебя забыл Святого.

Господь увидел, вознегодовал Бог,
Отверг из гнева на своих сынов 
И дочерей; тогда сказал Он:
«Теперь-то Я от них Лицо сокрою!

Сокрою Я Лицо от них увижу
Каким теперь-то будет их конец,
Ведь поколеньем этим только движет
Порок и грех, как бич гонит овец;

Они - род развращенный, род превратный,
Сыны, которые Мне позабыли верность.
Силы Божественной постигла их утрата,
И Мне осталось только их низвергнуть.

Они ведь досаждали Мне не богом,
Гневили суетой Меня своею,
Воспламенили ярость Мою, строгость,
Теперь Я их уже не пожалею.

Я разъярю их также не народом - 
Бесславным, не имевшим имени,
Гневить их стану пламенем я подлым
Отступниками и народом-извергом.

Ибо от гнева Моего огнь возгорелся,
Пылать ему до глубин преисподней,
И землю пожирать, жечь ваше сердце,
И урожай и основанья гор.

Нашлю Я множество на них всяческих бедствий,
Прибавлю бед, истрачу Мои стрелы,
Народы дальние и те, кто по соседству
Набег свершат - земля осиротеет.

Истощены они все будут голодом,
Изнурены все жаждою и жаром,
Истреблены горячкою и мором,
Нашлю на них тогда ползучих гадов.

Я поражу их горьким истреблением,
И зуб звериный Я нашлю на них,
Таким явится им искоренение,
А в довершение всего – укус змеи.

Их меч тогда извне губить всех будет,
А в доме – страх на юношу, девицу,
И в сердце старца поселится ужас,
Младенцу больше тоже не резвится.

Сказал Я: уничтожу всех, конец им,
Сотру в среде людей память о них,
Раз дали они гневу разгореться,
Таким отступникам не дам Я больше жить.

О, если б не беречься врага злобы,
Чтобы враги не возомнили не сказали… 
Не приписали притеснители чужому,
Не Богу, что победу одержали;

Чтоб не сказали: «Вот, всё наши руки
Содеяли, а вовсе не Господь… 
Какие всё-таки содеяли им муки!
Как рвали и кромсали мы их плоть!»

Ведь племя безрассудное напало,
Отсутствует у них и разумение,
Ведь будь умны, то проявили жалость,
И проявили к Богу уважение.

Ведь будь умны – постигли, что им будет,
Уразумели бы – и им пришёл конец,
Не обладали племена те мудростью,
Йисъраэйль ведь за зло своё терпел; 

Как мог преследовать один народа тысячу,
А в бегство обратить весь мириад,
Коль не отдал бы их Господь Всевышний,
Не дал захватчикам устроить для них ад.

Наш Покровитель 0 не их Покровитель,
И даже враги наши – судьи в том,
Ведь были призваны они к кровопролитью
Всевышним Богом, Самим Господом.

Ведь от лозы Сыдома есть лоза их,
С полей Гаморы – есть их виноград,
Их виноградины горьки и ядовиты,
Их гроздья горькие - есть, как полынь-трава.

Змеиный яд – вино, желчи подобно,
Жестокий крайне, аспидный есть яд,
Способен он любого уничтожить,
Спровадить всякого в шеол – иначе ад.

Сокрыто у Меня, хранится всё в хранилищах,
Все преступления, моральная их низость,
И наказание убийцам уж записано
Всем тем, кто проявил себя, как изверг.

Ведь у Меня возмездье и отплата,
Когда преткнётся вскоре их нога,
Как исчерпается на что те опирались,
Как станет близок уже день суда.

Несчастья близок день – будь Мною уготован,
И не замедлит наступить грядущее,
Когда почувствуют и соберутся вороны,
Облепят мухи их кровососущие.

Судить Господь возьмётся за народ Свой,
И о рабах Своих решит иное,
Когда увидит: крепнет, что врага гнёт,
И нет спасённого и нету укреплённого.

И скажет: «Божества где их, Твердыня!
Служили им, на них ведь полагались?
Ещё немного и они все сгинут,
И вижу Я – они уже раскаялись.

Которых туки жертв они все ели, 
И пили вино им же в возлияние,
Пусты, перевернуты колыбели,
Был горек час за грех им воздаяния.

Пусть встанут же и пусть же вам помогут,
Пусть будут вам твердыней и убежищем,
Укрытием пусть станут ваши боги,
И душу защитят трепещущую.

Узрите же, что Я… и нет сильнее,
Меня, уразумейте суд – Мой суд по каре,
Спасителя вам не было, к спасению
Вас приведу, никто не воспрепятствует.

Так как Я умерщвляю – оживляю;
Никто против меня не воспрепятствует,
Я раню, но Я также исцеляю,
Но от руки Моей нет и спасающего.

Подъемлю руку к Небесам и говорю:
Жив Я вовеки – прозвучит так клятва,
С небес на землю Я затем воззрю,
Чтоб суд творить, Свою чтоб пожать жатву.

Когда Я изострю до блеска меч,
За суд возьмётся и рука Моя,
И над врагом Моим свершу Я мщение,
И ненавистникам сторицею воздам. 

Я упою все стрелы Мои кровью,
И меч Мой будет пожирать всё плоть врага,
За кровь убитых и пленённых горе
Постигнет их, слетит их голова.

Воспойте, племена, Его, народ прославьте,
Ибо за кровь рабов отмстил Всевышний их,
Он гнева на врага излил всю чашу,
И землю Свою умиротворил».

Пришёл Моше, изрёк слова сей песни,
Народу он сказал общедоступно,
С ним говорил теперь его наместник –
Гошеа тот же самый, кто сын Нуна.

Окончил Моше говорить слова все эти,
Всему Йисъраэйлю, ещё сказал им так:
«Святей всего вы чтите в целом свете
Речь эту, обратите к ней сердца.

Сложите все слова эти на сердце,
Слова, которыми свидетельствую нынче,
И заповедайте вы их все вашим детям,
И соблюдая, исполняйте их отлично.

Я говорю теперь вам не пустое,
Но это жизнь – вы дни себе продлите
На всей земле, в которую идёте
Через Йардэйн, ступайте же, идите». 

Моше Господь сказал в тот самый день:
Взойди на гору эту переходов,
На гору НЕво, что в Моав-земле,
Узри Кнаан и град Йеырихо,

Которые даю Я во владение
Сынам Йисъраэйля, воззри – вот, море Мёртвое,
Теперь умри, тебе – сто двадцать лет,
Как умер прежде брат твой Агарон.

Умри здесь, на горе, куда восходишь,
И приобщись к народу твоему,
Как умер на горе Гор и брат твой,
Как умер из священства первый муж.

За то, что вы явили Мне неверность,
В среде сынов Йисъраэйля при водах
Мыривы, в Цин-пустыне, при Кадэйше,
Вам не войти и в землю со народом.

За то, что не явили Мою святость
Среди сынов Йисъраэйля тогда,
За то, что по скале ударил дважды,
Затем, чтоб истекла из ней вода,

Вот, издали увидишь ты лишь землю,
Но сам в неё уже ты не придёшь,
Поступок при Мыриве неприемлем
Твой оказался, ляжешь и умрёшь.

Сынам Йисъраэйля даю Я эту землю,
Взойди, уззри её последний раз,
Ступают пусть и страха не имеют,
Я с ними вместе, с ними твой наказ».