Перевод Молоко для кошки Гарольд Монроу
Когда к 5 часам
готов наш чай ,
А шторка
ровно сдвинута в окошке , -
Зеленоглазая чёрненькая кошка,
Мурлыкать
затевает невзначай.
И будто-бы
ей нечем тут заняться,
И будто-бы
от искр щурит просто глазки,
Однако
молоко прокиснуть может ,
чай - остыть,
Лишь только кошке суждено ко времени здесь быть.
И вот -
её широкие блестящие зрачки
в молочно-нежной дымке
неподвижны,
А взгляд
насторожился -
Словно
вспыхнули зеленые огни.
Вдруг
ушки навострит
и коготки почешет,
Или хвостом вильнет
игриво,
И мордочкой потрётся о носки,
Мурлыча нежно эта киска.
Две пожилые дамы
расшивают шёлком,
Едят, смеются и вертятся детишки:
Но, даже повзрослев, желает Мура молока,
Страсть от того к нему еще с пелёнок.
Наконец - то блюдце,
словно белая луна,
со скатерти небес сошла.
Кисонька вздыхает,
колеблется,
грезит и светится:
Так, любовь
свою выражая.
У золотой каёмки
примостилась -
В сливочное море
погрузила усы.
Опустился хвост,
а две пары лап,
сгибаясь,
В коленях и локтях
едва соприкасались.
Нескончаемая
текучая
белая масса
её лишь забота,
Поколе
она
всё
не вылижет
до последней
капли.
Тогда уж
в ночь погрузится кисуля ,
От удовольствия
и сытости
изнемогая.
А лень
с усталостью
угомонятся в сон,
На кресло мягкое,
часов на три - четыре
уйдёт так с головой .
Milk for the little cat.
When the tea is brought at five o'clock,
And all the neat curtains are drawn with care,
The little black cat with bright green eyes
Is suddenly purring there.
At first she pretends, having nothing to do,
She has come in merely to blink by the grate,
But, though tea may be late or the milk may be
sour,
She is never late.
And presently her agate eyes
Take a soft large milky haze,
And her independent casual glance
Becomes a stiff, hard gaze.
Then she stamps her claws or lifts her ears,
Or twists her tail and begins to stir,
Till suddenly all her lithe body becomes
One breathing, trembling purr.
The children eat and wriggle and laugh;
The two old ladies stroke their silk:
But the cat is grown small and thin with desire,
Transformed to a creeping lust for milk.
The white saucer like some full moon descends
At last from the clouds of the table above;
She sighs and dreams and thrills and glows,
Transfigured with love.
She nestles over the shining rim,
Buries her chin in the creamy sea;
Her tail hangs loose; each drowsy paw
Is doubled under each bending knee.
A long, dim ecstasy holds her life;
Her world is an infinite shapeless white,
Till her tongue has curled the last holy drop,
Then she sinks back into the night,
Draws and dips her body to heap
Her sleepy nerves in the great arm-chair,
Lies defeated and buried deep
Three or four hours unconscious there.
Harold Monro
Свидетельство о публикации №114082100597
Она никогда не опаздывает
Когда к пяти часам готов наш чай,
А шторками задвинуто окошко,
С зелеными глазами наша кошка,
Мурлыкать начинает невзначай.
Сощурив глазки на каминные огни,
И с видом, будто нечем ей заняться,
Как будто чай иль молоко ей не нужны,
Она к пяти привыкла появляться.
Если вам пришёлся мой совет по душе, то берите эти строфы и продолжите далее сами.
Можно обратиться ко мне также через почту. Желаю удачи!
Галина Девяткина 25.08.2014 16:57 Заявить о нарушении
Жанна Ло 28.08.2014 10:13 Заявить о нарушении
Галина Девяткина 28.08.2014 11:11 Заявить о нарушении