Живопись. Из Башмака Эмпедокла

Физическая культура  в зоне отдыха уступает  место  живописи.
     Меняются декорации, тон в искусстве задают вечные передвижники.  Переход Суворова через Ледовитый океан. Перелет Чкалова через Альпы. Бурлаки пишут письмо запорожскому султану. Иван Сусанин на сером волке. Парад планет на  Красной площади в Москве. Глядя на человека массы, Земля что-то в себе постоянно прячет, как сумчатое существо. Возможно, прячет от  этого человека какую-то новорожденную Землю. Так чуткая Земля сама  становится редким животным, которое водится еще только в Австралии.
     А пока  мы  еще мирно любуемся ландшафтами, которые сохранились только потому, что удобны для возможных сражений; еще текут реки, пока незримые войска  решают, на каком из берегов построить оборону. Еще шелестят дубравы,  где  может спрятаться засадная конница. Величаво вздымаются  горы,  где  за  каждым камнем может укрыться снайпер. Гармонично переливается под солнцем  бесконечный океан, таинственный суп из подводных лодок. В этих мировых  декорациях разыгрывается внушительная пантомима. Да  здравствует  стрельба из пушек без пушек! Возводятся неприступные  воздушные  замки,  ставятся потемкинские деревни для поднятия сельского хозяйства,  строятся  города Солнца, чтобы затмить солнце разума, солнце еще нужно только  для  того, чтобы остановить его на время битвы. Корабли с грузом еще не  затонувших сокровищ плывут в грядущее,  ориентируясь  по  звездам  мирового экрана.  Еще  не всплывшие  материки репетируют встречу с трудолюбивыми колонизаторами. В ожидании этого всплытия годами кружат над акваторией самолеты с терпеливыми десантниками.
     А у себя дома в самом дорогом городе  мира – Москве, или в Санкт-Петербурге, сопернике Москвы, или  у себя на даче в Переделкине, полученной  за удачно сказанные и вовремя слова, или в шикарном отеле дружественного к нему государства сидит и пишет  обо всем этом, или читает, пытаясь все это понять, когда-то простой человек, когда-то бунтующий непризнанный одиночка, когда-то студенческий лидер, выгнанный из кулинарного училища  за неуспеваемость по военному делу, потом профессор литературного  института, который так увлекся преподаванием, что даже сам решил закончить  означенный институт, короче, сидит и пишет сам Померещенский, пишет в  газету, вот он и газетчик, пишет для журнала, вот он и журналист,  вот  он служит народу, а вот он его учит…