В элитном клубе. Из романа Башмак Эмпедокла

...Атлет тем временем много чего сокрушил, находясь в связанном состоянии, крушил лбом, реже затылком. Ведущий  объяснял,  так приходится вести себя, попав в логово враждебной структуры. Дюжие ассистенты, исполняющие роль истязателей, подвешивают лауреата  за  волосы  к  люстре. После их ухода он висит, покачиваясь, несколько минут, потом начинает шевелить своими большими ушами, уши медленно  сползают  вместе  с волосами с его головы, скальп остается на люстре, а гигант легко приземляется на сцену.
     – Еще один очевидный момент, – продолжал обобщать Померещенский:  – Ленин был лыс, Сталин волосат и усат, Хрущев опять лыс, Брежнев волосат  и броваст, Андропов лысоват, Черненко сед и волосат, Горбачев лыс, Ельцин волосат и сед. При этом лысые как раз суетливые и кратковременные, видимо, к ним относится поговорка: потерявши голову, по волосам не плачут. А волосатые держатся дольше, к ним, хоть и к мужикам, годится  пословица:  у бабы волос долог, да ум короток...
     – По-твоему получается, что после Ельцина опять лысый будет, –  вставил я, – это хорошо, значит не Жванецкий, хотя он и подвижный...
     – При чем здесь Жванецкий, он ведь как раз лысый, – сообразил Помер.
     – Извини, старик, я имел в виду Жириновского, он же затмил Жванецкого, это он  еще  не  лысый, правда, хитер, быть может, тоже маскируется и пока  в  парике  ходит.  А кто после Ельцина, если не лысый будет, на работе этой облысеет…
     На сцену втащили шкаф, музыка закатила барабанную дробь,  как  перед  смертельным номером циркача. Дверцы шкафа раскрылись, и оттуда вышел ведущий с ночным горшком в руке. Он прошел по краю сцены, показывая всем пустоту в горшке, белое эмалевое донышко. Находясь  в  застенках  неприятельских структур, приходится ради выживания принимать крайние меры,  растолковал он публике...