Роберт Николз Я должен помнить

Я должен помнить, как ушёл мой сон:
Свет лампы лился на её постель,
Дым с потолком парили в унисон,
Прял на стене паук свою кудель,
Струился шёлк кладбищенской тиши:
Стучала гулко труженица ночь,
Но тщетно. Ей спокойствие души
Глухого города не превозмочь.
Я это помню, но соблазн велик
Забыть, что изменить нельзя уже:
Как бледен и спокоен был твой лик
В забвения роскошном мираже.
Любовью ли, что отвергала ты,
Самоубийство облекло черты.


I must remember now

I must remember now how once I woke
To find the harsh lamplight stream upon her bed,
The ceiling tremble in its giddy smoke,
And on the wall the agile spider spread,
To hear the reverberate vault of silence shake
Beneath the hollow crash of midnight's toil,
Whose profound strokes waned impotent to break
The charnel stillness of the city's soul.
These I remember, but would more forget
What is most fixed, whereby I am undone,
How white, how still you lay, though shuddering yet
In the last luxury of oblivion,
As if of Death you had taken love long denied,
With on your face the bliss of suicide

Robert Nichols