Последний Рыцарь

                “Military Non Sine Gloria!”
                Horatius *

После битв и Крестовых  походов,
После Славы,  как нищий – с сумой,
Из страны той, где солнце восходит,
Рыцарь брел одинокий домой …   

* * *
…Он родился в Провинции дальней,
Рос среди небогатых людей.
Не балован был блеском хрустальным,
Больше жизни любил лошадей.
 
По утрам, он с ватагой мальчишек,
Закусив молоко калачом, –
В лопухи! – и с воинственным кличем
Их рубил деревянным мечом…

Так и жил, со своим старшим братом,
И соперников не было им…
Подросли, брат уехал  куда-то –
Он с тех пор редко виделся с ним.

Повзрослев, в путь отправился дальний –
Приключений искал и  забот, –
Помогал всюду «сирым и странным»,
Не боялся тяжелых работ…

Случай был: он помог бедным детям
(На всю жизнь их запомнил глаза!),
Граф седой эту помощь заметив,
Обнял  парня и вот что сказал:

« – Ты достоин быть Рыцарем Чести.
Милосердие – вот наш удел.
И во имя любви, но не лести,
Никогда не стыдись добрых дел.»

Меч тяжелый плеча чуть коснулся,
И с колен навсегда Рыцарь встал –
Стал другим он, как будто проснулся,
Клятву дал и запомнил Устав.

Дал Обет: защищать и не трусить,
Помогать, дать голодным поесть,
Не бояться змеиных укусов
И беречь свою Веру и Честь.      

Взяв свой щит, в путь отправился сразу
Гроб Господень мечом защищать.
Воевал, исполняя приказы,
И готов был за все отвечать…

На Востоке паломник и странник –
Всяк, кто душу пришел очищать –
Знал: он в этом краю не изгнанник,
Знал, кто будет его защищать...

Рыцарь. Предан Короне и Слову,
Помнил, свято хранил свой Обет,
Мог любить (хоть был с виду суровым)
И не хвастался списком побед.

Был романтиком (где-то  наивным),
Думал: тот, кто с ним рядом, – есть друг.
В этой жизни, знал, должен быть сильным,
Чтоб все вынести... Но, как-то вдруг

Он почувствовал, как одиноко
(Просто не с кем!) по жизни идти,
И хоть сил было много до срока,
Их не хватит все это снести...

Он не предал. Его – предавали.
Подлецов многих он повидал,
Без меча и кинжала, без стали
Убивали. И он –  убивал.

Оставался один в поле брани,
Весь израненный, еле дыша,
Поднимался... Зализывал раны...
Оживал... Но болела душа…

Раны плоти легко заживали,
Но в душе было шрамов не счесть.
Не они сил ему добавляли,
А Обет: Вера, Правда и Честь.

Майским днем, после битвы тяжелой,
Умирал... Заглянул через край...
В прежней жизни – был парнем веселым,
И тогда пошутил: «Вот и Рай!

Если  здесь оказался так лихо,
Не в аду, знать, сожгу свои дни.»
Осмотрелся: пустынно и тихо,
Башни замка в тумане видны...

– Боже, где я? Я грезил об этом...
Замок, лес, под ногами трава...
Мир вокруг вдруг наполнился светом,
В тишине прозвучали Слова:

« – В этом мире однажды ты будешь.
Но сейчас –  слишком рано пришел...
Возвращайся. Дорогу забудешь.
Этот мир ты еще не нашел.

Ждут дела. И за них ты в ответе,
Завершишь –  возвращайся тогда...
Помни: время придет – здесь же встретят
В этот Замок откроют врата...»

Он вернулся туда,  где так ждали,
Но … вокруг все вдруг стало чужим.
Удивлялись все, не понимали,
Что вернулся оттуда – другим.

И с нуля жизнь свою Рыцарь начал,
Не жалея о том, что стряслось.
Даже радуясь, что не иначе,
А вот так – жить сначала пришлось.

Изменился, хоть жизнь была прежней,
Все по-старому было вокруг…
Но любил он по-прежнему нежно
Дочь свою... И хотел, чтоб был Друг.

Нет. Не Друг –  чтобы Брат был с ним рядом,
Чтобы чувствовать чье-то плечо.
Для него самой главной наградой
Было знать: он им нужен  еще…

И, с тех пор, вместо грязных интрижек,
Выбирал он прямой разговор.
Начитавшись в своем детстве книжек,
Думал: людям противен позор.

Никогда не сидел он в засадах,
Не скрывался с ножом за углом.
Штурмовал – ненавидел осады.
Напрямик шел. Всегда. Напролом.

Был уверен – все ходят под Богом
И, надеялся, помнят о том.
Жизнь длинна, бесконечна дорога.
Не всегда мы – в седле золотом.               
               
Шел по жизни с открытым забралом,
Честь свою и других – защищал.
Как бы жизнь ни трясла, ни швыряла –
Неподкупен был, не предавал.

Видел  столько – другим и не снилось,
Выжил там, где оставил своих.
Не любил принимать чью-то  милость,
Ни себя не жалел, ни других.

Даже если его не любили,
Он не мог ненавидеть других
(Хоть бы эти «другие» забыли,
Все, что сделал он прежде для них).

Так и шел. Через тернии – к звездам.
Так и жил. По законам своим.
По его колее, по бороздам,
Шли другие, ступая за ним...
            
Но сейчас, после долгих скитаний,
Не жалея о жизни такой,
Одинокий, непонятый Странник
Размышлял, суд вершил над собой.

Шел и думал: а надо ли это?
Так ли свят был Крестовый поход?
Почему не ответят с рассветом,
Из себя строя важных господ,

Те, кто грабил, насиловал страшно?
Те, кто жил, что бы лишь воровать?
Те, кому и Святое – не важно?
Те, кому на других – наплевать?
   
Как же так? Жизнь других не жалея,
Наступив на нее сапогом,
Обобрав их до нитки, ты млеешь
И в костюме сидишь дорогом?!

Не забудь, что возможно и завтра
Ты уйдешь с тем, с чем в мир сей пришел,
И не устрицы будут на завтрак,
А сухарь, что в котомке нашел.

Для чего ты живешь в этом мире?
Ты не нужен  себе самому,
Если выглажен кем-то, постиран
И послушен чужому уму...

Рыцарь верил – всему свое время,
И в конце всех нас ждет Божий Суд.
Там оценят, влачили как бремя
И, возможно, кого-то спасут...

Умирая от голода, жажды,
Он последним делился куском.
И в пустыне остался однажды,
Ослепляемый ветром с песком.

Он устал… Но забыть о Присяге?
Наплевать на Священный Обет?
Рыцарь – тот, кто блистает отвагой?
Или тот, кто жить хочет без бед?

Причитать: «Все, что было – ужасно!
Кто я есть?  И кому я служил?               
И не тот путь я выбрал, напрасно,
Чтоб до внуков спокойно дожил.»

Никогда! Пусть падет мир наш  прахом!
Пусть не жаль ни себя, ни других,
Не прощу, если ты – одним махом –
Стал богаче, но предал своих!

Можно – всё! Даже если ты болен –
Не мешай, помогай жить другим!
Можешь быть своей жизнью доволен,
Можешь сам написать себе гимн.

Можно даже не думать, что просто
Ты был там, где назначено быть!
Пусть не вышел лицом или ростом,
Ты – любил. И не мог не любить!

Можно все потерять в этой жизни,
Честь и Веру, Надежду, Любовь –
Попрощаться и справить им тризну,
Отмолить всю пролитую кровь.

Но нельзя – наблюдать! И послушно,
Просто так, провожать свои  дни,
Где не жил – тихо тлел равнодушно,
Жадно глядя на  чьи-то огни…

Но тогда – он не думал об этом.
Рыцарь в схватках врагов не щадил
на Востоке. На краешке Света.
Здесь – он выжил. Теперь – уходил.

Вспоминая былые походы,
Рыцарь знал, что он грешен – убил...
Может быть, племена и народы
На Востоке Господь возлюбил:

Каждый воин кому-то был мужем,
Был отцом, чей-то сын или брат...
Но поход же – Святой! Он был нужен!
Хоть мечом – не открыть этих врат!

Сколько жизней Восток уничтожил!
Сколько войн нужно людям самим,
Чтоб свою осознали ничтожность?
Видел слабость их Ерусалим...

Рыцарь шел – путь Луна освещала –
В отчий дом, где покой и уют.
Хоть в пути ему часто мешали,
Он надеялся: там, дома – ждут.

Кто же встретит его в старом доме?
Дочь? Жена? Или стен хладный мрак?
Он, хоть жил не для них, но их помнил
И по ним он скучал в вихре драк…

С думой этой, устало шатаясь,
Рыцарь брел одинокий домой.
Не рыдая. Без стонов. Не каясь.
Шел с мечом. Со щитом. И – с сумой.
 
Шел один. Через тернии. К звездам.
Помня Веру свою и Мечты.
Гордый Рыцарь из бедного рода.
И сжигал за собою мосты...

Рыцарь тот – пусть нам будет примером,
Пусть заставит подумать о тех,
Кто жил бедно, храня свою Веру,
И в боях и средь сладких утех.

Рыцарь Чести, служил ей исправно.
Милосердие – в сердце хранил.
Веру, Мужество в схватках неравных,
Для потомков своих сохранил…

Не боялся ни Жизни, ни Смерти,
(Хоть смертей было – не перечесть!),
И Девиз на щите был начертан:
«Милосердие. Мужество. Честь.» **

29 сентября 2005 г.

         
* ”Я воевал не без Славы!” Гораций
** Девиз на гербе одного из Рыцарей Ордена
Св.Иоанна Иерусалимского, Рыцарей Родоса и Мальты.
(Орден Госпитальеров (Hospitaler Order) или Иоаннитов).
Этот Рыцарский Орден основан в  Иерусалиме в 1080 году.