Леди Лазарь

И опять получилось!
   Раз в десять лет - знаю заранее -
   Это удаётся мне.
   
   Я ходячее чудо,
   Я свечусь, как те абажуры,
   Тогда, в Германии -
   
   (Помните о войне?).
   Те - из человечьей шкуры.
   Моя правая нога - пресс-папье,
   
    А лицо - ещё ни одной черты -
   Но еврейские тонкие простыни
   Уже сняты (Вчерашние!).
   
   Стяни-ка салфетку у меня с головы - ты, ты -
   Мой закадычный враг.
   Ну как? Страшно? -
   
   Нос, дыры глаз, полный набор зубов!
   Кислое дыхание?
   Неважно: через день пропадёт!
   
    Скоро, скоро
    Плоть, съеденная ямой,
    Опять отрастёт,
   
   И я опять буду -
   На тебе, вот -
   Экранная баба с улыбкой из Голливуда!
   
   Мне только тридцать.
   И, как кошка, девять раз я умру.
   Сегодня - смерть номер третий.
   
   Рвутся миллионы нитей,
   Как мерзко каждое десятилетие
   Уничтожаться!
   
   А толпа дерзко -
   А толпа (хрустит на зубах арахис!)
   Толкается - что ж, смотрите!
   
   Как с меня пелёны - с ног до головы -
   (Ну, каков стриптиз!?).
    Научилась я обнажаться?
   
   Господа! Дамы!
   Вот мои руки,
   Вот колени. А может -
   
   Ничего нет,
   Кроме костей да кожи?
    Но я ведь та же самая!
   
   Впервые это случилось в десять лет:
   (Несчастный случай).
   А во второй раз я, упрямая,
   
   Совсем не хотела оживать,
   Захлопнулась,
   Как ракушка - ещё сильней!
   
   И пришлось им звать меня, и звать,
   И снимать с меня
   Липкие жемчужины червей.
   
   Умирать
   Ведь тоже искусство.
   Я это делаю блестяще. А?
   
   Жутко, да,
   Если по-настоящему?
   Наверное, это призвание!
   
   Банально!
   Проще простого - покончить в камере,
   Проще простого - всё как надо,
   
   И потом - наиболее театрально! -
   Вернуться среди бела дня
   В то же место, в то же лицо, в тот же самый
   
   Жадный крик.
   Он визглив и жесток -
   "Чудо, чудо!". До чего же дик!
   
   Сбивает с ног.
   Платите -
   И глядите на шрамы,
   
   Платите -
   И слушайте стук сердца -
   Ведь и верно, рвётся всерьёз!
   
   Платите, да и дорого,
   За слово, за касание,
   За клок волос,
   
   За каплю крови.
   Так, так, herr доктор,
   Так, herr враг:
   
   Я - ваше сокровище, ваше созданье,
   Золотой младенец,
   Истаивающий в визге, не в слове.
   
   Верчусь и горю.
   Думаете, я
   Ваших забот
    Не оценила?
   
   Опять таю -
   Пепел, пепел - а где лицо?
   Шевелите кочергой, - вот:
   
   Ни плоти, ни костей.
   Кусок мыла.
   Обручальное кольцо.
   
   И золотая
   Пломба, herr Люцифер, herr Бог,
   Осторожней, смотри же -
   
   Снова встаю из пепла
   И глотаю, как воздух, мужиков -
   Я, отчаянная, я рыжая!
   23 - 29 октября 1962

Перевёл В. Бетаки



 Итак, я сделала это опять.
 Раз в каждые десять
 Лет я совершаю вроде

 Ходячего чуда в своем роде:
 Кожа моя ярка- нацистский абажур,
 Правая нога

 Служит пресс-папье,
 Тонкое еврейское полотно
 Без особых примет- лицо.

 Стяни покрывало,
 О враг мой. Готов?
 Не пугаю ли-

 Носом, ямами глаз, полным комплектом зубов?
 Зловонье дыхания
 Исчезнет в течение дня.

 Скоро, скоро та кожа,
 Которую съела могила,
 Нарастет на меня.

 Вот я и дома- Смотри!
 улыбающаяся тридцатилетняя женщина.
 Из моих девяти смертей, как у кошки,

 Эта- Номер Три.
 Как противно уничтожаться
 Каждые десять лет.

 что за миллионы волокон.
 Грызущая арахис толпа
 Напирает, наблюдая,

 Как разворачиваются рука,
 Ступня. Вот это да!
 Большой стриптиз, дамы и господа.

 Перед вами- руки
 И колени,
 И, хотя я и кожа да кости, тем не менее,

 Я все та же.
 Когда это случилось впервые,
 Мне было десять. Это была чистая случайность.

 Во второй раз я попыталась в живые
 Не возвращаться,
 Захлопнувшись, как раковина,

 Удержаться в пещере могилы своей,
 Но они звали и звали,
 Снимая с меня клейкие жемчужины червей.

 Умирать-
 Это искусство, как и все остальное.
 Я в нем преуспела.

 Я знаю толк в этом адском деле.
 Я делаю его со всем тщанием.
 Назовите это призванием.

 Это дело нетрудное в камере-одиночке.
 Это дело нетрудное в заключении.
 Театральность возвращения

 Среди бела дня
 В то же место, к тому же лицу, к грубости
 Удивленного крика:

 "Чудо!"-
 Вот что убивает меня.
 С вас плата

 За разглядывание шрамов,
 За выслушивание моего сердца-
 Как оно завелось и идет.

 И самая высокая плата, кроме
 Того, за слово, или касание,
 Или толику крови,

 Или за локон, прилипший к одежде.
 Итак, герр Доктор,
 Герр Невежда,

 Итак, Враг, я- ваш опус,
 Ваша ценность,
 Золотоносная бэби,

 Расплавляющаяся в визг.
 Кручусь и горю.
 Не подумайте ни на миг,

 Что я не сочувствую вашему горю.
 Пепел. Пепел, что вы помешиваете-
 Плоть, кости, и ничего боле,

 Пока не сгорю до конца-
 До обмылка, кольца,
 Золотой пломбы.

 Герр Бог,
 Герр Люцифер,
 Берегитесь оба.

 Рыжеволоса, из пепла
 Я подымаюсь грозно
 И пожираю людей, как воздух.

Перевела Галина Иззьер





 Я вновь это сделала.
 Раз в каждые десять лет
 Я так делаю —-

 Нечто наподобие ходячего чуда, моя кожа
 Светла, как нацистский абажур,
 Моя правая ступня -

 Это пресс-папье,
 Мое лицо - невыразительное, тонкое
 Еврейское полотно.

 Стащи салфетку,
 О мой враг.
 Я так ужасна?—-

 Нос, глазницы, полный набор зубов?
 Несвежее дыхание
 За день исчезнет.

 Скоро, скоро плоть,
 Съеденная могильной пещерой, будет
 Хорошо сидеть на мне

 А я - улыбающаяся женщина.
 Мне всего лишь тридцать.
 И, подобно кошке, я могу умирать девять раз.

 Это - Третий.
 Что за ерунда -
 Уничтожать каждое десятилетие.

 Что за миллион крупиц.
 Хрустящая орешками толпа
 Лезет без очереди, чтобы увидеть,

 Как меня разворачивают с рук до ног -
 Большое стрип-шоу.
 Дамы, господа,

 Вот мои руки,
 Мои колени.
 Быть может, я кожа да кости,

 Но, тем не менее, я все та же женщина.
 Когда это случилось впервые, мне было десять.
 Это был несчастный случай.

 Во второй раз я хотела
 Не вернуться вовсе.
 Я захлопнулась,

 Будто морская раковина.
 А им пришлось все звать и звать,
 И вытаскивать из меня червей, будто липкие жемчужины.

 Умирание -
 Это искусство, как и все остальное,
 И у меня получается на редкость хорошо.

 У меня получается чертовски здорово.
 У меня получается по-настоящему здорово.
 Думаю, вы сказали бы, что это мое призвание.

 Довольно легко получается в камере.
 Довольно легко получается без движения.
 Это театральное

 Возвращение на сцену седь бела дня
 Все то же место, все то же лицо, все тот же грубый
 Изумленный крик:

 Чудо!’
 Это меня утомляет.
 Нужно платить

 За лицезрение моих шрамов, нужно платить
 За слушание моего сердца —-
 Оно действительно идет.

 И нужно платить, платить большие деньги
 За слово или прикосновение
 Или за капельку крови

 Или за локон, или за обрывок моих одежд.
 Вот так, герр Доктор.
 Так, герр Враг.

 Я - ваше творение,
 Я ваше драгоценное
 Дитя чистого золота,

 Что уменьшается до вскрика.
 Я верчусь и полыхаю.
 Не думайте, что я недооцениваю вашу великую заботу.

 Пепел, пепел —
 Вы его ворошите.
 Плоть, кость, там ничего нет—-

 Кусок мыла,
 Обручальное кольцо,
 Золотая пломба.

 Герр Бог, герр Люцифер,
 Берегитесь,
 Берегитесь.

 Из пепла восстаю я,
 Рыжеволосая,
 И поглощаю людей, как воздух.

Перевёл Дэмиэн Винсачи


 ___________________________
 Lady Lazarus

 I have done it again.
 One year in every ten
 I manage it-----

 A sort of walking miracle, my skin
 Bright as a Nazi lampshade,
 My right foot

 A paperweight,
 My featureless, fine
 Jew linen.

 Peel off the napkin
 O my enemy.
 Do I terrify?-------

 The nose, the eye pits, the full set of teeth?
 The sour breath
 Will vanish in a day.

 Soon, soon the flesh
 The grave cave ate will be
 At home on me

 And I a smiling woman.
 I am only thirty.
 And like the cat I have nine times to die.

 This is Number Three.
 What a trash
 To annihilate each decade.

 What a million filaments.
 The Peanut-crunching crowd
 Shoves in to see

 Them unwrap me hand and foot ------
 The big strip tease.
 Gentleman , ladies

 These are my hands
 My knees.
 I may be skin and bone,

 Nevertheless, I am the same, identical woman.
 The first time it happened I was ten.
 It was an accident.

 The second time I meant
 To last it out and not come back at all.
 I rocked shut

 As a seashell.
 They had to call and call
 And pick the worms off me like sticky pearls.

 Dying
 Is an art, like everything else.
 I do it exceptionally well.

 I do it so it feels like hell.
 I do it so it feels real.
 I guess you could say I've a call.

 It's easy enough to do it in a cell.
 It's easy enough to do it and stay put.
 It's the theatrical

 Comeback in broad day
 To the same place, the same face, the same brute
 Amused shout:

 'A miracle!'
 That knocks me out.
 There is a charge

 For the eyeing my scars, there is a charge
 For the hearing of my heart---
 It really goes.

 And there is a charge, a very large charge
 For a word or a touch
 Or a bit of blood

 Or a piece of my hair on my clothes.
 So, so, Herr Doktor.
 So, Herr Enemy.

 I am your opus,
 I am your valuable,
 The pure gold baby

 That melts to a shriek.
 I turn and burn.
 Do not think I underestimate your great concern.

 Ash, ash---
 You poke and stir.
 Flesh, bone, there is nothing there----

 A cake of soap,
 A wedding ring,
 A gold filling.

 Herr God, Herr Lucifer
 Beware
 Beware.

 Out of the ash
 I rise with my red hair
 And I eat men like air.