Владимир Маяковский Бродвей English

Vladimir Mayakovsky
Broadway

Concrete and glass.
               I walk and twangle.
The grass and the woods are 
                lumbered.   
All avenues -
         Northward,
              at the right angle   
to streets,
          to the West
              numbered.
Between 
         there are buildings of business boom      
(how could
         they install all these spars?) -
while some of them 
           can scratch the Moon,
some others
           can touch at the stars.      
A Yankee
        is eager to take
                a lift ride:
A swift lift
        is a matter of pride, 
At 7 o'clock
       there's people's tide,
At 17 is
       an ebb tide.
The clank isn't balmy! -    
          get deaf-and-dumb,    
but they slow down 
          to chew their gum               
to dart out: 
          “Make money?”
A mother's
         provided
               her breast for the child.
The baby
     is snotty, nevertheless,
he takes
       it for a dollar,
             is quiet and mild -      
it's his
        serious       
             busyness.
The work is over.
                Without delay
choose your
           electrical matter, -
prefer underground? -
           then take a subway,
for skies
             there's an elevator.    
Carriages
       follow
           at a smoky edge,
and down      
           to basements -
                like arrows,
and show
       their tails
           at the Brooklyn bridge,
and hide them
       in Hudson's 
                deep burrows.
Now, you're blinded,
              you aren't well, 
but
      as beats of a tiresome bob
from dark 
           by the head:
                'Coffee Maxwell
is good
           to the last drop'.
As soon as
       the lamps start
                to dig in the night, -
the flame, I report you -    
                me gracious! 
That's a nice thing if
                you look to the right,   
to the left side -
                it seems not veracious!
Here Moscow chaps a lot of things may
to look thorough but it's 
                quite a walk.
How’d you do? -
            It is Broadway.
The city is called New York.
I'm delighted
             with New York's validity,
But
   my cap will
             remain on the head:
Soviets have 
            their proper dignity -
to the bourgeois
            we do not condescend.


БРОДВЕЙ

Асфальт - стекло.
                Иду и звеню.
Леса и травинки -
                сбриты.
На север
        с юга
              идут авеню,
на запад с востока -
                стриты.
А между -
         (куда их строитель завез!) -
дома
     невозможной длины.
Одни дома
         длиной до звезд,
другие -
        длиной до луны.
Янки
    подошвами шлепать
                ленив:
простой
       и курьерский лифт.
В 7 часов
         человечий прилив,
В 17 часов
          - отлив.
Скрежещет механика,
                звон и гам,
а люди замедляют
                жевать чуингам,
чтоб бросить:
             "Мек моней?"
Мамаша
      грудь
           ребенку дала.
Ребенок
       с каплями из носу,
сосет
     как будто
              не грудь, а доллар -
занят
     серьезным
              бизнесом.
Работа окончена.
                Тело обвей
в сплошной
          электрический ветер.
Хочешь под землю -
                бери собвей,
на небо -
         бери элевейтер.
Вагоны
      едут
          и дымам под рост,
и в пятках
          домовьих
                трутся,
и вынесут
         хвост
              на Бруклинский мост,
и спрячут
         в норы
               под Гудзон.
Тебя ослепило,
              ты осовел.
Но,
   как барабанная дробь,
из тьмы
       по темени:
                "Кофе Максвел
гуд
   ту ди ласт дроп".
А лампы
       как станут
                ночь копать,
ну, я доложу вам -
                пламечко!
Налево посмотришь -
                мамочка мать!
Направо -
          мать моя мамочка!
Есть что поглядеть московской братве.
И за день
                в конец не дойдут.
Это Нью-Йорк.
             Это Бродвей.
Гау ду ю ду!

Я в восторге
            от Нью-Йорка города.
Но
  кепчонку
          не сдерну с виска.
У советских
          собственная гордость:
на буржуев
          смотрим свысока.