божественная комедия ад песнь тридцать вторая

И снова стих далекий и дрожащий.
И снова я устало прошептал.
И этот сон,над вечностью скорбящий.

Его когда-то я и воспевал...
И все мои далекие сомненья.
Далекий край,который потерял...

А за паденьем новое паденье.
И все туда,все ниже и на дно.
Я здесь в аду,пройду без сожаленья.

И муза скажет,что мне здесь дано.
И что дано,и что уйдет куда-то...
И что уже для сердца все равно.

Последний мир,последнего заката.
Потом опять все грустно,все черно.
Для этих душ всегда одна расплата.

Лететь,лететь...все ниже и в дерьмо.
И снова тени,крики,причетанье.
Другое здесь услышать не дано.

И вдруг я слышу-Выполни желанье.
На головы так сильно не ступай.
Иди,иди, а нам оставь изгнанье.

Забудь навек наш прокаженный край.
Я оглянулся,озеро застыло.
И под ногами плачут,так и знай!

Сама зима покров тот серебрила.
Так застывал под Австрией Дунай.
И Танаиса сердце защемило...

И он упал на глыбы...невзначай.
Но лед стоял и даже не кололся.
И ты его таким запоминай.

Какой-то сумрак с сумраком боролся.
И как-то стало страшно подо льдом.
Я шел и шел...какой-то нитью велся.

А души мне шептали все о том.
Как тяжело глядеть на эти льдины.
Особенно под утро...или днем.

Страшней не встречу больше я картины.
Там подо льдом о солнце тосковать.
Бескрайние,замерзшие равнины.

На них всегда так страшно умирать.
И даже слезы застывали вечно.
И вечно их нельзя поцеловать.

Так умирать спокойно и беспечно.
Так умирать...и все глядеть,глядеть.
И я спросил их как-то быстротечно.

-Кто вы такие?  Кто ты и ответь!?
Они глядели молча и покорно.
И только слезы принялись гореть.

Но тут же замерзали словно зерна.
Потом сплели себя навек слезой.
Покрылись блеском ледяного дерна.

И стали дерном вечным подо мной.
Один сказал от холода немея.
-Здесь только холод вечный и слепой.

А эти двое в стуже окалея...
Сыны Альберто...Выродки к тому ж...
Он им отдал именье не жалея.

Родные братья,через вечность стуж,
Именье это трижды заложили.
И трижды разорен был этот муж.

Своим дерьмом они все льды покрыли.
И запах этот без конца чадит.
Ублюдками и в жизни этой были.

Ублюдками теперь их лед хранит.
А рядом с ними Сассоль Маскерони.
В Тоскане каждый помнит его вид.

-Я вместе с ними в ледяном загоне.
Меня все звали просто де Пацци.
Я вам тяну замерзшие ладони.

Я вам кричу,спасите нас отцы.
И сотни лиц застывшие от снега.
И сотни душ звенят,как бубенцы.

И сотни лет без пищи и ночлега.
И что еще об этом рассказать.
Метель летит уставшая от бега.

А лед стоит и будет так стоять.
И каждый взгляд примерз во льдах навеки.
И каждый взгляд вас станет отпевать.

-Гляди,гляди на ледяные реки.
Один шептал и руку все тянул.
Замерзшие,бездушные калеки.

-Гляди,гляди...и он во льдах уснул.
Я отвечал-Ответь мне дух морозный.
Ты кто такой в каком дерьме тонул.

И видел ли когда-то сумрак звездный.
И в городе когда-то этом жил.
Ты гражданин серьезный не серьезный...

А он в ответ-А кто меня спросил.
Ты кто такой,на глотки наступая,
Под этим льдом нас каждый раз давил.

-Я шел по льдам о вас совсем не зная.
Я был поэт и здесь всегда поэт.
Иду,гляжу и плачем воспевая...

И он сказал-тебе прощенья нет.
Оставь покои наши ледяные.
Уйди скорей за льды и за рассвет.

Я отвечал-А вы такие злые.
Но все равно,кто с вами говорил.
И даже в ад приходят вдруг святые.

И он сказал-А я святых забыл!
Какая странность,святостью прикрыться.
Здесь подо льдом хватает всем могил.

И я усталым взором шел молиться.
Хотел уйти куда-то навека...
Метель и лед...и все вдали кружится.

И слышу вдруг-Заткнись как ты Бокка!
Какого черта, ты гремишь у льдины.
И нам тревожишь уши и бока.

-Так это ты всех предал из общины!
Их всех потом казнят до одного.
И женщины,и дети,и мужчины...

-Ступай,ступай не знаю ничего.
И если хочешь знать кто рядом с нами.
То так и быть, я выдам вам его....

Дуэра черт,с бесовскими глазами.
О денежках французких завопил.
Он тоже здесь в дерьме и подо льдами.

А там другой,Беккария-дебил.
Он даже здесь обманом промышляет.
Кого он только здесь не обхитрил.

И Джанни Сальданьер дерьмо бросает.
И Ганелон и Тебельделе там.
Отмычками вскрывает и вскрывает.

Мы отошки к каким-то новым льдам.
А там две тени вечно замерзали.
И как-то странно улыбались нам.

Смотрели друг на друга и кусали.
Глядели снова...молча не спеша.
И кости их упали и трещали.

Упала их замерзшая душа.
Кровавый рот их задрожал от стужи.
Когда они от стужи не дыша,

Вспивались снова в кости,руки,уши.
И кости эти пали возле ног.
И затрещали от мороза души.

И я одно им прошептать лишь смог.
-Я так хочу узнать,кто вы такие.
Чтобы потом вам посвятить свой слог.

И только души эти ледяные....