Вдалеке от России

Вдалеке от Росии, под солнцем
Разомлел что-ли дух мой былой;
Обогрет мексиканским «червонцем»,
Отдалил край морозный, родной.

Да, я стала бояться морозов,
Но зовёт всё ж шершавая гладь
Белизны голубой, под наркозом
Вширь российском земли благодать:

Ели грузные в ряд синей сенью,
Наступая на белый ковёр,
А с небес - стая туч серой ленью,
Нависая на зимний шатёр.

Дым запашный костра и картошки,
Теплота и горячность друзей
И студенческих песен дорожки,
Что записаны в жизни моей.

Всё родное, что с детства вдыхалось,
Чем гордилась, внутри что цвело,
В моей памяти вновь заметалось
И на душу волненьем легло.

Здравствуй, Родина: пашни и сёла,
Города... Да всего не объять.
Я ищу прежний говор весёлый.
Что же вижу? Мне Русь не узнать.

На лицо вкруг угрюмые лица.
И словарный запас не такой.
Если б Пушкин вернулся в столицу,
Он не понял бы речи родной.

Поперхнулся бы сизым жаргоном,
Задохнулся нехваткою слов.
На обрезанном русском, сезонном,
Не звучит и поэзии зов.

Мрачен люд, да и быль – холостая.
А мечты? Их скосили полёт.
Символ доллара в небе витает
И народу прозреть не даёт.

Рядом с Штатами, в зыбкой тусовке
Я познала «сон» этой страны.
Их теперь кризис жмёт. Зарисовки
Снов былых никому не нужны.

А Россия, наркозом объята,
В сновиденья чужие глядит.
Между прочим,  приверженец злата
На чужбине мешок свой копит.

Что ж ты, Русь! Ты проснись, дорогая,
Да расправь плечи гордые вновь.
Ты сильна не «чужим урожаем».
Твоя мощь – свет и доблесть сынов.

Так расти ж их как прежде растила,
Образуй, формируй душу их.
В сильном духе страны твоя сила,
А не в снах непонятных чужих.

Город Мехико, ноябрь 2011 г.