Из Хайдеггера, II

Самостоятельность – самостоянье,
когда стоим мы сами перед миром,
но самость наша противостоит –
стоит всегда перед стоящим рядом,
и сам он предстает другим пред ними,
и в нашем представлении – другой,
как мыслью не стремимся мы проникнуть
в его сознанье, душу, лишь любовь
сближает нас вплотную – к плоти плоть,
когда как будто бы душа другого
в тебе трепещет и другое сердце,
ты сам не свой, однако лишь немногим
через ту грань дано переступить,
стремясь в другого пере-воплотиться.
От части часть – не частность, а причастность
другим и миру – называй смиреньем
или миреньем с миром: не из уз —
участия рождается союз,
и невозможно одарить насильно
другого счастьем: дар есть приношенье,
когда ты из себя выносишь часть
или всего себя другим приносишь,
а сам ты только средство и среда,
хранитель дара, сам хранимый им.
ты – способ и пособник донесенья,
несения до тех, кому отдашь
и выкажешь тем самым отношенье:
показ и выявленье сути это —
из кажущегося тебе явить
(просеяв через думы и сомненья,
сквозь мрак души и страх — до озаренья,
когда заря из зоркости восходит,
и ты выводишь существо на свет)
еще такое хрупкое творенье,
осуществляясь в нем до тех пределов,
что не тобою определены,
но должен ты дойти до существа,
до полного осуществленья сути;
последствия впоследствии откроешь:
творишь не только ты, но и тебя
твое творенье исподволь творит,
из-под твоей высвобождаясь воли.
Лишь выйдя из себя, достичь возможно,
вернее, не достичь — коснуться смысла.
который в замысле неуловимо,
как в сумраке таится предрассветном,
где мрак рождает свет, но свет еще
всем существом своим привязан к мраку.
Не зарекайся: только мыслью зорко
стремись за грань существованья выйти —
из экзистенции в экстаз, к со—бытию,
чтоб с бытием на миг соприкоснуться,
когда стоишь в просвете меж явленьем
и неизведанным, из вед невыводимым,
ненареченным, ибо речь немеет,
но все, что осмысленью подлежит,
отныне станет в жизни подлежащим,
лежащим в основании судьбы.