Леся Украинка. Каменный хозяин или Дон-Жуан. 5

     Действие 5

     Кладбище в Мадриде. Памятники преимущественно из тёмного камня, сурового стиля. Сбоку – гранитная часовня старинной постройки. Ни растений, ни цветов. Холодный сухой зимний день. Д о н н а   А н н а  в глубоком трауре медленно идёт, неся в руках серебряный надгробный венец. За ней идёт старая            д у э н ь я.  Обе подходят к могиле, где стоит памятник командора – большая статуя с командорским жезлом в правой руке, а левая опирается на меч с развёрнутым над рукоятью меча свитком. Анна молча становится на колени перед могилой, кладёт венец у подножья статуи и перебирает чётки, шевеля губами.

Д у э н ь я
(дождавшись, пока Анна переберёт чётки)
Осмеливаюсь я просить сеньору
позволить мне зайти лишь на минутку,
совсем здесь близко, прямо у ворот,
к свояченице одолжить перчатки, ;
к несчастью, я свои забыла дома,
а холод лютый.

А н н а
Это не пристало,
чтоб я осталась здесь одна.

Д у э н ь я
Простите, милостивая сеньора!
Но я стара, подагра меня мучит!
Сеньора видит, как распухли руки?
Я, право, не спала всю ночь от боли.

А н н а
(глянув на руки дуэньи)
И правда вспухли. Ладно уж, идите,
только не медлите.

Д у э н ь я
Я буду торопиться.
Моя сеньора – ангел милосердья!

(Уходит).

Как только дуэнья отошла, из-за ближайшего памятника появляется
д о н   Ж у а н.  Анна подхватывается на ноги.

Д о н   Ж у а н
Я, наконец, вас вижу!

А н н а
Дон Жуан!
Так это вы мою дуэнью подкупили?

Д о н   Ж у а н
Нет, улучил я миг. Но если бы и так,
то сами вы виновны были б в этом.

А н н а
Я?

Д о н   Ж у а н
Вы. Ведь заставляет кто меня
по кладбищу часами здесь бродить,
выглядывая вас? И лишь за тем,
чтоб счастье я имел смотреть, как вы
здесь под охраною дуэньи
читаете неискренне молитвы
на гробе «незабвенного»…

А н н а
(останавливает его движением руки)
Постойте.
Никто не принуждает вас – во-первых,
а во-вторых – молитвы все правдивы,
ведь я явилась, хоть совсем невольно,
причиной смерти мужа своего,
что уважал и так любил меня.

Д о н   Ж у а н
Сеньора,
я поздравляю вас! Успехи велики!

А н н а
Да в чём же?

Д о н   Ж у а н
В лицемерье.

А н н а
Не должна я
выслушивать такого.
(Внезапно идёт прочь).

Д о н   Ж у а н
(удерживая её за руку)
Донна Анна!
Я не пущу вас!

А н н а
Cтану я кричать.

Д о н   Ж у а н
(выпускает её руку)
Я умоляю выслушать меня.

А н н а
Коль вы оставите язвительный свой тон,
я соглашусь. Но говорите кратко,
ведь если подойдёт кто, не хочу я,
чтоб нас увидели вдвоём.

Д о н   Ж у а н
Я удивляюсь,
зачем вам эти добровольные оковы!
Я думал – вот уже разбился камень,
упало бремя, человек ожил!
Так нет, как будто твёрже стала каменная
одежда ваша. Дом ваш ; словно крепость,
что при осаде: двери на замках,
завистливые жалюзи не пропускают
ни солнца луч, ни взгляд. Все слуги ;
суровы, при оружье, неподкупны…

А н н а
Значит
уже пытались подкупить их?

Д о н   Ж у а н
Анна,
разве отчаянье уж не имеет прав?
Ведь приходил я к вам открыто
и только слышал: «Госпожа не принимает».

А н н а
Подумайте же сами: случается ль,
чтобы вдова, и молодая, ещё и в трауре,
рыцаря принимала такой славы,
как вы, наедине?

Д о н   Ж у а н
Ах, Анна, Анна!
Мне кажется, что я теряю разум!..
И это вправду вы?.. Та самая краса…
а речи, речи! Кто вас им научил?
Кто отменил вам душу?

А н н а
Дон Жуан,
никто не отменял мне душу,
была у меня отродясь она горда,
такой же и осталась. Потому
я заперлась в твердыню неприступную,
чтоб не посмел никто сказать: «Известно,
что рада вдовушка – ворвался витязь!»
Неужто, б сами вы стерпели это?

Д о н   Ж у а н
Да разве я уж не имею шпаги, Анна?

А н н а
Так что ж – вы обезлюдите Мадрид?
Или могли б вы шпагою отсечь
косые взгляды, шёпоты, ухмылки,
морганья, свисты, плеч пожатья, что везде
меня встречали бы и провожали?

Д о н   Ж у а н
Бежим же, Анна!

А н н а
Ха-ха-ха!

Д о н   Ж у а н
Смешно вам?

А н н а
Если б не засмеялась, то вздохнула б,
а разве то милее вам?

Д о н   Ж у а н
Сеньора!

А н н а
Эти слова я слышу в третий раз,
так может мне и надоесть.

Д о н   Ж у а н
Я вижу,
вы вправду камень, без души, без сердца.

А н н а
Хоть не без разума – вы признаёте?

Д о н   Ж у а н
О, это признаю!

А н н а
Скажите мне, зачем
бежать теперь нам? Что в этом за смысл?
Когда сводили вы с ума девиц и крали
жён от мужей, то и не удивленье,
что вам случалось с ними убегать,
ведь кто изгнанник, тот беглец.
Но чтобы самого себя и посылать
в изгнанье? Для чего же? Чтобы взять
вдову, что уж ни от кого и не зависит?
Сами подумайте, ну разве то не смех?
И чем была б я вам, кабы погналась
теперь за вами в свет? Наверно, только
забавою на время кратко.

Д о н   Ж у а н
Анна,
Я никого так не любил, как вас!
И для меня вы были как святыня.

А н н а
Зачем же вы пытались неразумно
стащить свою святыню с пьедестала?

Д о н   Ж у а н
Хотел, чтобы она была живою,
не каменной!

А н н а
Однако нужен камень,
Когда кто хочет строить крепко
и жизнь, и счастье.

Д о н   Ж у а н
Неужели
вы верить всё ещё не перестали
в счастье из камня? Иль я сам не видел,
как задыхались вы под этим камнем?
Или не чувствовал я на своём плече
горючих слёз? А ведь за эти слёзы
он жизнью заплатил.

(Показывает на статую).

А н н а
Безвинно.

Д о н   Ж у а н
Если это так…

А н н а
Конечно, не был он виновен
в неволе той. Он бремя ещё больше
весь век носил.

Д о н   Ж у а н
Его была в том воля.

А н н а
И я по воле шла на эту жизнь,
но только вот ему было терпеть легко,
ведь он меня любил. А это, вправду, счастье –
поставить на сверкающей вершине
того, кого ты любишь.

Д о н   Ж у а н
Те вершины…
Вы знаете о них все мои мысли.

А н н а
Что стоит мысль против сиянья счастья?
Да разве мне страшна была б неволя
сурового такого этикета,
когда б я знала, что в моей твердыне
меня мой милый ждёт? что те замки,
завистливые жалюзи лишь спрячут
от ядовитых глаз мою всю роскошь…

Д о н   Ж у а н
Вы словно раскалённым мне железом,
испытываете словами сердце!
Рисуете картину счастья мне
затем, чтоб вновь сказать: «Не для тебя».
Так чем же должен заслужить я вас?
Я из-за вас терплю негласное бесчестье.
Живу, как будто покаянная душа,
среди людей чужих или враждебных,
жизнью бесцветной, даже недостойной,
ведь смысла нет в ней. Что же вам угодно?
Иль должен я сложить к вашим ногам
свою буйно взлелеянную волю?
Поверите ль? – с отчаяния мне
и эта мысль вдруг стала приходить
навязчиво.

А н н а
Но лишь с отчаянья?

Д о н   Ж у а н
Ужель хотели б вы, чтоб принужденье
меж нами было? И вы не боитесь,
что оно подавит нам любовь живую,
дитя свободы?

А н н а
(показывает на статую командора)
Как-то он сказал:
«То не любовь, что клятв боится».

Д о н   Ж у а н
В эту минуту вы мне ничего
не можете сказать, кроме воспоминания
о нём?!

А н н а
Что ж я могу ещё сказать вам?

Д о н   Ж у а н
(хватает её за руку)
Нет, это кончиться должно! Иначе
клянусь, что я пойду прямо сейчас
и обличу себя.

А н н а
Это угроза?

Д о н   Ж у а н
Нет, не угроза, а смертельный стон,
под гнётом каменным я погибаю!
Умирает сердце! Я, Анна, не могу
с умершим сердцем жить. Спасите же
или добейте!

(Сжимает ей обе руки и весь дрожит, глядя ей в глаза).

А н н а
Дайте мне время…
я должна подумать…
(Задумывается).

От ворот приближается по тропинке  д о н н а   К о н с е п с ь о н  – важная грандесса, с  д е в о ч к о й   и   д у э н ь е й.  Анна их не видит, так как стоит боком к тропинке. Дон Жуан замечает прибывших и выпускает руки Анны. 

Д е в о ч к а
(подбегая к Анне)
Добрый день, донна Анна!

Д о н н а   К о н с е п с ь о н
Сеньора молится, ты не мешай.

А н н а
(встревожена)
Добрый день, донна Консепсьон! Добрый день
Розиночка… Такая мне беда
с дуэньей – за перчатками пошла
и задержалась, а идти домой
одной по городу мне…

Д о н н а   К о н с е п с ь о н
Донна Анна,
Так здесь же рыцарь есть, мог проводить бы.

(Дон Жуану).
Сеньор де Маранья, я и не знала,
Что вы сеньоре де Мендоза родич!
Вам следует её хоть чуть развлечь,
а то недолго ослабеть от скорби.

(К девочке, которая побежала вперёд).
Розина, подожди!
(Анне).
Моё почтенье!

    Дон Жуан кланяется. Донна Консепсьон едва кивает ему головой и проходит за девочкой на другой конец кладбища за часовней. Дуэнья идёт за ней, с интересом оглянувшись несколько раз на Анну и дон Жуана.

А н н а
(дон Жуану)
Теперь идите и убейте ту сеньору,
да только это будет не конец
работе вашей шпаги… Радуйтесь!
Теперь уже освобождать не нужно –
с горы сама падёт принцесса ваша!

(В отчаянье хватается за голову).

Я знаю, вы надеялись на то,
подстерегая всё меня в засаде,
что, сражённая бесчестьем, я от отчаянья
к вам в руки попаду, как лёгкая добыча?
Но этого не будет!

Д о н   Ж у а н
Я клянусь –
что не хотел того, не мог хотеть.
Побед я недостойных не ищу.
Чем можно это выправить? Скажите.
Готов я сделать всё для вас,
лишь бы не видеть вас в таком отчаянье.

Пауза.
Анна думает.

А н н а
Придите ко мне завтра же на ужин.
Я вас приму. И позову ещё гостей.
Нам, может, лучше видеться прилюдно…
Я, может, как-то… Ах, идёт дуэнья!

Д у э н ь я
(приближаясь)
Сеньора пусть простит…

А н н а
Вы не виновны,
Что устарели уж для службы.

Д у э н ь я
(жалобно)
О!..

А н н а
Пойдём.
(Молча кивает головой дон Жуану,
тот низко кланяется).

Анна с дуэньей выходят.

С г а н а р е л ь
(выходит из часовни)
Что ж, можно вас, сеньор, поздравить?
Достали приглашение на ужин?
Да что-то вы не рады… И то правда –
в том доме есть… Ещё там угостят
из утвари сеньора…
(Показывает на статую командора).

Д о н   Ж у а н
Ну, так что?

С г а н а р е л ь
А то, что если бы сеньор сей оказался
там завтра за столом напротив вас,
то…

Д о н   Ж у а н
Ты, может, думаешь, что я бы испугался?
Так я же с ним встречался уж не раз.

С г а н а р е л ь
Так что! Мертвец страшнее, чем живой
для христианина.

Д о н   Ж у а н
Только не для меня!

С г а н а р е л ь
А всё ж его бы вы не пригласили
на ужин завтрашний.

Д о н   Ж у а н
Но ведь не приглашают
хозяина.

С г а н а р е л ь
Но хоть оповещают.

Д о н   Ж у а н
Ну что ж, иди, оповести его.
Я вижу, изучил ты этикет
С тех пор, когда у гранда служишь,
а не у банита.

С г а н а р е л ь
Как оповестить?
От вашего имени?

Д о н   Ж у а н
Ну конечно.

С г а н а р е л ь
Чего же мне идти? Уж проще вам.

Д о н   Ж у а н
Заботился об этикете, а теперь
Попроще захотел? Эй, Сганарель,
Набрался ты тут заячьего духа!
Ну не идёт тебе Мадрид на пользу.

С г а н а р е л ь
А вам Мадрид ничем не помешал?

Д о н   Ж у а н
Ну, ну, иди, оповести его!

С г а н а р е л ь
(идёт, но останавливается, оглянувшись на дон Жуана)
А что, как я вам принесу ответ?

Д о н   Ж у а н
Уж не иначе. Я на то надеюсь.

С г а н а р е л ь
(подходит к статуе, кланяется низко и проговаривает с насмешкой,
но и с дрожанием в голосе)
Сеньор достойный, неподвижно-крепкий!
Привет принять извольте дон Жуана,
сеньора де Маранья из Севильи,
маркиза де Тенорио и гранда.
Мой господин высокой чести приглашенья
от супруги вашей донны Анны удостоен
и должен завтра он прибыть на угощенье
в ваш дом. Но если вам такое не угодно,
то он воздержится от посещенья.

Д о н   Ж у а н
Последнее излишне.

С г а н а р е л ь
Не излишне,
Зачем же и оповещать – иначе?
(Вскрикивает).
Господин!
Он вам даёт ответ, ещё и письменный!

Д о н   Ж у а н
Какой ответ? Где?

С г а н а р е л ь
(читает)
«Приходи, я жду»

Дон Жуан подходит. Сганарель показывает ему на свиток пергамента
в левой руке статуи.

Д о н   Ж у а н
(после паузы)
Ну что ж, и я, кажись, не без девиза.

Выходят с кладбища.

( Продолжение следует - http://www.stihi.ru/2011/11/17/1278 )