божественная комедия ад песнь девятнадцатая

Скажи зачем нам видеть эти дали.
И не узнать ни капельки добра.
И нас надежды странные связали.

Сегодня,завтра,может быть вчера...
Несчастный рой какой-то кружит,кружит.
А мы уходим медленно...пора.

Пора сказать,что этот ужас вьюжит.
Он разбросал по аду тыщи душ.
И кто кого когда-то обнаружит.

А мы уходим в мир незримых стуж.
А мы уходим в эту даль навеки...
Я и со мной великий,мудрый муж.

И вот вдали уже блеснули реки.
И снова зашептала тишина.
И здесь в аду убийца и калеки.

А здесь в аду...молитва не слышна.
И тени снова где-то закружили.
И плакала зловещая весна.

Они когда-то тоже не любили.
Но,как сказать об этом и кому.
И вот опять кружили и кружили.

И звали безнадежную весну.
Она придет весна...огня и ада.
И принесет навеки тишину.

И что тогда надежде будет надо.
Кого тогда любить и не любить.
А здесь в аду страшней не будет взгляда,

С которым будем сердце хоронить.
И души те опять вдали завыли.
Они хотели плакать и молить.

Учитель неужели они были.
А здесь в аду сгорели навека...
-Учитель,чьи-то тени там застыли.

И вот летят,летят на облака.
А он сказал-Зачем тебе все это.
Ведь эта тень,уже так далека.

И я опять послушался поэта.
И больше ни о чем не говорил.
А души те в лучах зари и света,

Незримый свет...подбросил и убил.
И мы идем опять по этой пыли.
Я столько раз по ней уже ходил.

И где-то здесь...и где-то там... все были.
Но вот опять проем блеснул огнями.
И мы там труп завернутый открыли.

Но он стоял с открытыми глазами.
Ногами вверх...стоял на голове.
И вечность содрогнулась там за нами.

Увидев этот ужас на земле.
-Ты кто такой,спросил я замирая.
-И на какой летел сюда метле...

-Да,эта участь странная такая.
Вот здесь в аду на голове стоять.
И даже имя своего не зная...

И никогда его не забывать.
Здесь просто ад,ты болжен помнить это.
И здесь давно на имена плевать.

И я опять спросил совет поэта.
А он в ответ,чуть слышно говорил.
-Скажи ему,твоя душа согрета,

Другим огнем,с других уже светил.
Твоя душа она огнем блеснула.
А он стоял на голове и стыл.

Потом же речь усталая шепнула.
Потом же вдруг,он громко говорил...
-Я шел по жизни среди вспышек гула,

И золото я радостно копил.
Мой род был знатный,даже очень знатный.
И блеском своим вечность окропил.

И даже день далекий и закатный,
Шел на покой и спрашивал меня.
И этот блеск  мне был всегда понятный.

Блеск злата и волшебного огня.
Потом я сан купил какой-то кстати...
Я за него отдал тогда коня.

Потом уже к другой священной дате,
Я снова что-то вечное купил...
И я стоял великий на закате...

И город мне...величие дарил.
Сейчас в аду я обжигаю пятки.
С такими же...как я когда-то был.

И бес кричит чтоб я забрал манатки.
А если честно...что же забирать!?
Такие здесь жестокие порядки.

А мне сгорать,а мне всегда сгорать.
Я все купил...когда-то и когда-то.
Сейчас так странно это вспоминать.

Я отвечал-Всему есть в мире плата.
Ты лучше вспомни кроткого Петра.
Казна была щедра и так богата.

И ключ всегда болтался у бедра.
И разве он прельщался той казною.
И разве его мучила хандра.

Его манили песнью золотою.
Его манили каждый раз опять.
Христос ему сказал иди за мною.

Ты разве это мог тогда не знать.
А ты забрал тогда святое слово.
Хотел купить или хотел продать.

Ты думаешь все это очень ново.
Копить,копить,глядя на бездну слез.
Судьба твоя тебе сказать готова.

Что ты святыню...в сердце не пронес.
Ты покупал без трепета и званья.
Ты покупал...навеки и всерьез.

Ты даже крест купил у мирозданья.
И тут же его гордо водрузил.
Ты в этой жизни избежал изгнанья.

Теперь в аду,изгнанье получил.
Ты все считал,ты все считал без меры.
И вот теперь...считаешь у могил.

Ты забывал великие примеры.
И вот сейчас, средь бездны и огня,
Один сидишь на дне своей пещеры.

Как будто снова...золото храня.
Я говорил...а он шипел от страха.
И все хотел ударить он меня.

Как будто я повинен был,что плаха,
Его в аду...навеки и всегда.
И вздыбилась опять на нем рубаха.

И вдруг сгорела снова без следа.
И вождь смотрел и говорил устало.
-Когда-то покупал он города.

И даже здесь ему все мало,мало.
И даже здесь он над огнем дрожал.
Он вечный раб священного металла.

Он вечный раб...погибший за металл.
А я гляжу,как странная тропинка,
Бежит,бежит куда-то между скал.

И там вдали изящная ложбинка...

И я ее увидел и узнал...