Генрих Гейне. Ночь на берегу

Heinrich Heine.(1797-1856). Die Nacht am Strande.

Беззвёздна ночь и холодна,
Вскипает море;
Над ним, опёршись на живот,
Лежит бесформенный Борей*
И тихо, хриплым, приглушённым гласом,
Как чокнутый старик уже навеселе,
Болтает он с водой;
Рассказывает множество историй
И сказок без начала и конца,
Здесь саги давние о мужестве норвегов –
А в перерывах своего рассказа
Смеётся он раскатисто и воет
Заклятья колдовские в песнях Эдды,**
Отдельные места из рун старинных
С упрямством тёмным и такою силой,
Что волн барашки высоко вскочили
И блеют в возбуждения азарте.

Тем временем на ровном побережье,
Там, где песок от волн ещё не высох,
Ступает странник. Сердце его злее
И яростней, чем волны и ветра.
Где он ступает – вспыхивают искры
И раковины лопаются с треском,
Он кутается в плащ из серой ткани,
Ступая быстро через нОчи холод, -
Уверенно на огонёк стремится,
Мерцающий так нежно и маняще
Из одинокой будки рыбака.

Брат и отец – на промысле, из женщин
В избушке лишь прекрасная рыбачка,
Пленительная дочка рыбака.
На печь забравшись,
То внимает звукам
Воды в котле, что закипеть готова,
То хворост шевелит и в пламя дует,
А на лице огня играют пятна,
Волшебным светом отражаются на нежных
Плечах, что белизною восхищают
Из-под рубашки грубой выступая;
И на руке, на маленькой, что юбку
На талии изящной оправляет.

Дверь распахнулась
И в избушку входит
Ночной чужак, искатель приключений;
Уверенный, что здесь любовь он встретит,
Покоит взгляд свой на девчонке стройной.
Которая, застыв пред ним в испуге,
Подобна белой лилии; бросает
Мантилью свою на пол незнакомец,
Смеётся и речёт слова такие:

«Как видишь, милая,
Я не нарушил слово,
Пришёл. Со мной вернулись времена,
Когда с небес ещё спускались Боги
Почтить собою дочерей людских;
Их дочери людские обнимали
И с ними зачинали
Род державный,
Что скипетр и корону должен несть,
Героев, для великих дел готовых.
Не сомневайся более, дитя,
В божественности нынешнего гостя!
Прошу, мне чаю с ромом приготовь:
Снаружи нынче холодно и сыро.
Мы, Боги, тоже мёрзнем по ночам
И запросто божественные сопли
И насморк можем мы заполучить.
Богов бессмертных ждёт бессмертный кашель!»

*Борей – северный ветер.
** Эдда (древнеисландское Edda) — основное произведение
германо-скандинавской мифологии.

Перевод с немецкого 20.09.11.

  4
       Die Nacht am Strande

Sternlos und kalt ist die Nacht,
Es gaert das Meer;
Und ueber dem Meer, platt auf dem Bauch,
Liegt der ungestaltete Nordwind,
Und heimlich, mit aechzend gedaempfter Stimme,
Wie 'n stoerriger Griesgram, der gut gelaunt wird,
Schwatzt er ins Wasser hinein,
Und erzaehlt viel tolle Geschichten,
Riesenmaerchen, totschlaglaunig,
Uralte Sagen aus Norweg,
Und dazwischen, weitschallend, lacht er und heult er
Beschwoerungslieder der Edda,
Auch Runensprueche,
So dunkeltrotzig und zaubergewaltig,
Dass die weissen Meerkinder
Hoch aufspringen und jauchzen,
Uebermutberauscht.

Derweilen, am flachen Gestade,
Ueber den flutbefeuchteten Sand,
Schreitet ein Fremdling, mit einem Herzen,
Das wilder noch als Wind und Wellen.
Wo er hintritt,
Spruehen Funken und knistern die Muscheln;
Und er huellt sich fest in den grauen Mantel,
Und schreitet rasch durch die wehende Nacht; -
Sicher geleitet vom kleinen Lichte,
Das lockend und lieblich schimmert
Aus einsamer Fischerhuette.

Vater und Bruder sind auf der See,
Und mutterseelenallein blieb dort
In der Huette die Fischertochter,
Die wunderschoene Fischertochter.
Am Herde sitzt sie,
Und horcht auf des Wasserkessels
Ahnungssuesses, heimliches Summen,
Und schuettet knisterndes Reisig ins Feuer,
Und blaest hinein,
Da; die flackernd roten Lichter
Zauberlieblich widerstrahlen
Auf das bluehende Antlitz,
Auf die zarte, weisse Schulter,
Die ruehrend hervorlauscht
Aus dem groben, grauen Hemde,
Und auf die kleine, sorgsame Hand,
Die das Unterroeckchen fester bindet
Um die feine Huefte.

Aber ploetzlich, die Tuer springt auf,
Und es tritt herein der naechtige Fremdling;
Liebesicher ruht sein Auge
Auf dem weissen, schlanken Maedchen,
Das schauernd vor ihm steht,
Gleich einer erschrockenen Lilie;
Und er wirft den Mantel zur Erde,
Und lacht und spricht:

"Siehst du, mein Kind, ich halte Wort,
Und ich komme, und mit mir kommt
Die alte Zeit, wo die Goetter des Himmels
Niederstiegen zu Toechtern der Menschen,
Und die Toechter der Menschen umarmten
Und mit ihnen zeugten
Zeptertragende Koenigsgeschlechter
Und Helden, Wunder der Welt.
Doch staune, mein Kind, nicht laenger
Ob meiner Goettlichkeit,
Und, ich bitte dich, koche mir Tee mit Rum;
Denn draussen war's kalt,
Und bei solcher Nachtluft
Frieren auch wir, wir ewigen Goetter,
Und kriegen wir leicht den goettlichsten Schnupfen
Und einen unsterblichen Husten."