Земля

1.

Разомкнёшь рубежи отмычкой Дедала,
и пространство сгущается в теплый комок –
ни фанерных границ, ни коробок не стало,
в жилах рек животворный пульсирует сок.

Жизнь поёт, шелестит и пульсирует в венах,
прибавляет века, словно годы, она,
не боится исчезнуть в холодных вселенных –
голосиста, пестра, беззаботно юна...

Как хотелось бы верить, что тёплый комочек
кто-то держит в руке, не давая упасть,
чтобы праздновать время разрывами почек
там, где вечность разверзла безликую пасть.

2.

Тому, кто разомкнул межи
волшебным ключиком Дедала,
такие мнятся миражи
и всей земли безмерно мало.

Она мгновение спустя
исчезнет в вихрях звездной пыли –
так повзрослевшее дитя
уносится в автомобиле...

Её отчизной бы назвать
и заключить её в объятья, –
размежевания печать
и Вавилонского проклятья


в татарском держит нас плену
заложниками суеверий,
на дольки делим мы страну,
приумножая лишь потери.

Так человек играет в смерть,
играет в жизнь, возводит башни,
и, тупо упираясь в твердь,
глядится в ночь с тоской всегдашней.

 

3.

И пока не остыли светила, не сжалась в ядро,
в шар стальной не сгустилась живая земля,
уносясь в беспредельность, как бы из пращи,
как мгновенье назад лишь – из хаоса в жизнь, –
так же брошена будет, как некогда в свет,
крепкой мышцей с размаху в мишень чёрных дыр.

И пока пузырится земля, и поёт, и свистит,
празднуй жизнь, пестроту, нарекай имена,
с Вавилонским проклятием дерзко борись,
возводи свои башни, глаголом играй
меж тобой размежеванных крохотных царств.

Сея жизнь именами, глаголами – смерть,
посмотри на дрожащую нежную твердь –
и отливы морей, и приливы страстей –
верный знак задержавшейся жизни твоей.

1990