Краткий курс истории

Краткий курс истории
Одному поэту

Пятидесятых ты не знал —
ну, видел, может быть, в кино:
«Стиляги» и Мерлин Монро;
я тоже был еще так мал,
но все ж в очередях стоял
за хлебом, сахаром, мукой
и гордо покупал батон,
а прочего по полкило
нам отпускали в одни руки.
Мы не испытывали муки,
считали, что нам повезло,
когда рук было больше, но
на кухнях взрослые шептали:
— культ личности, двадцатый съезд,
а после памятник взорвали,
и взрослые нас от печали
оберегали, как могли,
и если мы бывали биты,
то только на футбольном поле;
поля другие кукурузой
засеяли — пришлось опять
в очередях нам постоять,
что не казалось нам обузой,
а после доставалось в школе,
где первый жизненный урок
обид и даже униженья
мы получили — словом, опыт
общественного бытия,
быть может, он пошел нам впрок,
хотя б для самоутвержденья.
Я помню Шарика-дворнягу
(такую верность и отвагу,
я, право, больше не встречал),
всегда беременную Мурку,
я помню Белку, помню Стрелку,
и мне казалось, что Гагарин
за ними в космос полетел —
и радовались все вокруг —
и друг-еврей, и друг-татарин,
а после лишь незваный гость
стал хуже их, и в людях вновь
тоска и зависть, боль и злость
накапливались, проникая в кровь.

Пятидесятые прошли.
Убили Шарика и Мурку,
Гагарина, Мерлин Монро.
Шестидесятые прошли.
Альметов-Локтев-Александров
и братья Кеннеди и Кинг,
Майоровы, Старшинов в центре.
Семидесятые прошли,
Викулов-Фирсов-Полупанов,
которого сменил Харламов,
Синявский-Даниэль-Галансков,
и Сахаров, и Солженицын.
Восьмидесятые прошли,
Андропов, Брежнев и Черненко.
Родители давно в могиле,
Да и страны той больше нет.
Михал Сергеич Горбачев
и русский путч, и Ростропович
играет на разрыв аорты,
на танки глядя в Белом Доме.
Гайдар, и Ельцин, и Собчак,
и Березовский, и Гусинский,
Чечня, Дудаев, Квантришвили.
Но девяностые прошли,
Всё перетерли, разрулили,
А прочих просто пристрелили
И расстреляли Белый Дом.
Тогда опять страну сменили
Страна другая — новый гимн,
Медведев-Путин-Иванов,
и Прохоров, и Ходорковский,
непотопляемый Чубайс,
а на воротах Абрамович —
народность, вера, вертикаль,
наш паровоз вперед летит,
и прошлого ничуть не жаль.
Страна другая, а народ
опять безмолвствует. Вперёд!