НАШЕ

В час, когда тревога и озноб,
Пашут душу чёрными плугами;
Лягут тенью на лицо и лоб,
А глаза пообведут кругами.

Когда словно сноп, свалясь в постель,
Сердца скрип подслушаешь натруженный.
Когда в окна бьёт платком метель,
Завывая голосом простуженным.

Когда я одна, совсем одна,
Мчишься мыслью вдаль, за летом знойным.
Когда я жена... и не жена,
Днём молчишь, а ночью-неспокойно!

Выплывают из туманов сны
И лицо, что горячо любимо;
Жалкие отрывки той весны
Отдаются болью нестерпимой.

Гаснет солнца бутафорный свет.
Пляшут сны, чечётку отбивая;
Ворошат запыленный обет,
Данный сердцем на пороге мая.

Жизнь-поток и радость в нём своя:
Старое сметёт-дорогу нови.
Я твоя, пока ещё твоя;
Сын твой-мой, он наш с тобой по крови.

Но вдали, где струны пальм звончей,
Где наряд цветов и женщин краше,
Может ты один, а может-с ней?
Но с тобою неизменно НАШЕ.

Тот, кого, сердца переплетя
И вскормя любовью, мы создали:
НАШЕ-наше общее дитя-
Сын к тебе взывает через дали.

Весь лицом в тебя, мои глаза;
Безмятежным лепестком улыбка.
Наше с тобой детство-егоза
В нём взметнулось и запело скрипкой.

      Есть за далью жаркая страна,
      Где наряд цветов и женщин краше.
      Ты один там, а я здесь одна.
      Нас сближает через дали НАШЕ.


                Москва, 1968 год.