Человек умирал посредине бескрайней тайги...

Человек умирал посредине бескрайней тайги
и в холодной сибирской ночи, где не видно не зги,
он развел костерок, да нодье на закрайке болотца
не по силам бороться с затмением черной пурги.

Он вздохнул, и с натугой упряжку собачью распряг,
и прилег у костра, одинокий потомок бродяг,
и уснул у огня он, когда озверевшая свора,
не встречая отпора, к нему подступила на шаг.

После сытые псы, облизав окровавленный снег,
рыли ямы в сугробах, готовя уютный ночлег;
лунный серпик по небу катился с улыбкой дебила,
подсекая светила, по-песьи прожорлив и пег.

А из рваного, мертвого тела текла не спеша,
еле видною дымкою кверху струилась душа,
расползалась и ширилась, мерою став и судьбою,
застилая собою созвездье Большого Ковша;

и в тарелке, летевшей за облаком в ровном строю,
иноземный пилот удивленно шептал главарю,
наблюдая за нею: "Так вот как рождаются боги
в этой дикой берлоге, у мира на самом краю."