Пролог

Ну что, начнём творить стихи
Совместно, не спеша…
 ...Чтоб были наши дни легки
И счастлива душа.

Начнём хотя бы для того,
Чтоб избежать тоски...
И скажет лошадь «Иго-го»,
И сдохнут барсуки.

И станет мой Пернатый Слон
Забывчив и угрюм –
Всё потому, что утром он
Как прежде будет юн,

Приняв один бокал вина,
И прочитав о том,
Что мир, по сути, есть война
Продуктов с животом.

Закат, по сути, есть восход,
А лето – есть зима,
Что даже древний тот исход
Был сделан без ума.

Подобных мыслей хоровод
Пусть голову вскружит,
А по утру пусть на завод
Простой народ бежит,

Чтоб искупить трудом вину
Начала бытия...
И понимал в то утро Слон:
Не понял ...ничего!

Газету в хобот завернул
И почесал пятак,
Ушами ласково зевнул,
И прошептав: «Ништяк…»

Помчался Слон на брудершафт
Пить с Моськой самогон.
По ветру развивался шарф,
Летел со всех сторон

Ему навстречу снегопад,
И дул кромешный мрак,
Слон матерился невпопад,
Запачкав новый фрак:

«С чего вдруг непогодь взялась
В июле по утру?»
А по степи за ним плелась
Больная Кенгуру.

Ей бедной, было невдомёк,
Как тесен этот мир,
И как от дома не далёк
Следов её пунктир,

И как средь тусклых миражей
Бесцельно бытиё,
Что даже на Луне уже
Не помнили её…

А ведь когда-то там она
Блистала на балу;
За горб трепала горбуна
И ела камбалу.

А нынче выдел поскромней –
Невесть куда плестись
В надежде встретить добрых фей
Или подняться ввысь –

Таков удел земных существ,
Таков земной закон.
...Но, не познав состав веществ,
Не открывай флакон...

Тем более грядёт конец
В двенадцатом году.
И в синем море огурец
И яблоки в саду,

Не сможет больше воровать
Половозрелый Крот,
Да и кротиху баловать
От зрелости щедрот

Увы, не сможет больше зверь –
Тяжёл Судьбы урок –
Ему останется на дверь
Грибов навешать впрок,

Надеть пижаму потеплей
И, затворив окно,
Забыть пустынный мрак аллей,
Кафе и казино.

Чайку покрепче заварив,
Укутать тушку в плед,
Внимать как песни соловьи
Поют о дне комет...

Пускай тот день скорей придёт,
Разрушит этот мир!
…Так размышлял безумный Крот.
А Слон пришёл в трактир,

Где Моська за столом ждала
Его уж битый час.
Она уже почти спала
И вдруг пустилась в пляс!

«Здорово»! – говорит слону,
А Слон бубнит в ответ:
«Ох, Моська, право, ну и ну…
Тебя ж в трактире нет! –

О том прочёл я по утру –
Здесь всё наоборот»…
А та: «Ты не читай муру –
Разгадывай кроссворд!

Ведь пишут правду только там,
Где нужно угадать.
Здесь, например, «гиппопотам»,
А здесь подходит «рать»…

А истина как раз в конце
Получится из букв,
Что ты изменишься в лице
Её услышав звук»

На это Слон наш осерчал
И топнул по столу:
«Я не хочу! – он закричал –
Подайте мне пилу!

Я лучше хобот отпилю,
Чем дам себя учить!»
А Моська: «Ой, я вас молю –
Извольте отпилить!»

Но Слон без хобота смешон –
Почти как без ума.
И за пилу схватился он,
Но прошептав: «Эх, ма!»

В тоске отбросил инструмент,
И плюхнулся за стол.
Ему налил в стакан цемент
Потом долил рассол

Корявый, хмурый человек
В потрёпанном плаще.
И понял Слон – это узбек,
Что прятался в плюще.

Но Слон узбеку доверял –
И залпом выпил смесь.
(Его никто не проверял,
Все говорили лесть)

И бедный Слоник был бы пьян,
Испивши всё до дна –
Бросался бы на обезьян,
И нюхал кабана.

Таков узбекский самогон –
Всех обескрышит вмиг!
(А ведь его привёз вагон
Восточный чаровник!)

Но Моська начала играть
На лютне и трубе,
Слона же стало распирать
При медленной ходьбе.

«Врача!» – воскликнул человек
В потрёпанном плаще…
И после этого навек
Опять пропал в плюще.

И прилетели вертолёт
И синяя оса,
А с ними Пушкин – стихоплёт,
И две копны овса.

Увидев бедного Слона
Решили не мешать –
Так и оставили его
В харчевне помирать.

Но, пробалдев немногим – час,
Наш Слон пришёл в себя
И покрутив в руке компас,
Возопиял скорбя:

Или! лама савахфани?
ich bin Das alte Leid –
Что означало «охрани,
Касперский, этот сайт!»

На этот крик слетелась Рать,
Сгустилась Тьма вокруг
И ну Слона за хобот драть –
Мол, «здравствуй добрый друг!

А ты лицензию купил?
С ключами, али без?»
«Не покупал - мне подарил
Её старик Ликбез!» –

Им гордо мамонт отвечал
(Слон мнил себя таким)
«А ключ и вовсе так скачал
И пользовался им!»

Такую дерзость перенесть
Была не в силах Рать
И унеслась, оставив весть,
Что надо ей в кровать.

За нею вслед сбежала Тьма
И синий горизонт,
За ними лето и зима,
И самостийный зонт.

Умчалась вся эта толпа
И Моська говорит:
«Ты стал теперь свободен, брат!
Как этот - Вечный... кит!

Освобождён навеки мир
От звонких цепей зла!
Виват Малевич Казимир!
И кинофильм «Пила»!
 
А с мылом рай и в шалаше –
Так что давай бегом!»
«Бегом в шалаш? Так я уже
Травился там грибом!

А ну-ка ты сходи сама –
Отведай это фрукт!
Такого редкого дерьма
Не знал натурпродукт!»

Но тут, усталая, в трактир
Ввалилась Кенгуру.
Пока она плелась на пир
Ей виделся гуру:

Висел старик под потолком
Над ухом у слона.
Старик был наг и босиком.
«Какого те рожна? –

Он грозно молвил Кенгуру –
Не видишь, я парю!»
А та ответила: «Гару,
Ты мудр, как я смотрю –

Ответь мне на один вопрос –
Отколе и докель
Столыпинский паршивый пёс –
Гнедой этот кобель –

Мою престанет грызть избу,
И пряники таскать?»
И ей мудрец в ответ «Могу
Тебе помочь тут, мать.

Ступай чуть свет, в Трактир Иной,
Где пляшут светлячки,
Там есть глазунья с ветчиной
И вкусные бычки.

Так вот – поесть мне принеси,
А после вопрошай!»
Вздохнула кенгуру: «Мерси...
Ну что ж, тогда прощай!

Мне видимо, не отыскать
В бреду свой длинный хвост».
«Не лучше ль новый хвост соткать?
А то ведь нынче пост!» –

Ей Моська выдала, таща
Слона из бара прочь.
«А что, сегодня без борща?» –
Им вслед кричала ночь,

Когда ступали за порог
Навстречу тишине,
А мимо мчался носорог
На розовом коне.

«Так в чём же, Мосенька, мораль?»
Слон, плача, произнёс.
В гостинице «Националь»
К нему ластился пёс,

У самых ног горел камин,
А сверху, над балдой
Семь противопехотных мин
Болтали ерундой.

Ведь скоро будет новый год –
Год кролика-кота!
И скажет полусветлый гот
Над норкою Крота:

«Сбывается кротовий страх –
Сбываются мечты:
Все люди обратятся в прах,
А с ними и кроты!»

Но крот из норки пропищит:
«Проклятый неформал!
Возьми-ка лучше меч и щит
И отодвинь финал!»

С такими мыслями встречал
Пернатый Слон рассвет,
И потихонечку скучал
О том чего здесь нет.

А Моська уж Слона в такси
Усаживать взялась.
Не видно было ей ни зги
Хотя та Зга клялась,

Что завтра утром, через час –
Отсилу, через два
Слона хоть в профиль хоть в анфас
Узнаем мы едва.

С похмелья больше Слон похож
На жуткий покемон.
Хотя по прежнему хорош,
В анфас и профиль он!

Вот, наконец, вошли они
В нью-йоркский дилижанс.
«Ну вот, остались мы одни…
Теперь у нас есть шанс…» –

Лукаво Моська прошептав,
Мантилью сбросив с плеч,
Открыла воинский устав
И приказала лечь

Слону на узкий половик,
Манящий белизной.
И Слон, повесив дождевик
На притолок дверной

Вульгарно Моську под себя
Подмяв, свалился с ног!
Он сделал это так любя,
Что рухнул потолок...

Увы, дальнейший наш рассказ
Уже не для людей –
От пошлых моськиных проказ
В традициях бл*дей

Вернёмся лучше к Кенгуру,
Которая как раз
Искала нового гуру
И щупала матрас.

Но до сих пор в Иной Трактир
Не заходил Никто
И древний Сальватор-Вампир,
И Клоун Шапито

Толклись у входа, так как дверь
Была из Ничего
(Её увёз с собою в Тверь
Племянник нищего)

А как пройти сквозь тот проём
В котором нет двери?
Тем более, что мы втроём…
Тем более – внутри…

Вообще, запутанный пассаж
Случился с Кенгуру,
Хотя училась на массаж
Красавка в петэу!

Она была вполне умна,
Ей предрекали ВГИК!
Но шум колхозного гумна
Да на столичный шик

Увы, сменить не довелось –
Спалилась на ЕГЭ.
Так в том колхозе повелось-
Кто сам ни "Б", тот "Г"

И мысли лишние замкнув
В кольцо, как Саурон,
О недостигнутом взгрустнув,
Отправилась в «Шеврон».

Билет купив в один конец,
Залезла в паровоз,
Вот только, как назло, шельмец
Перевозил навоз!