Эй, сверстник, откликнись!

Эй, сверстник, откликнись, там есть кто живой?
Кивни, одуванчик, седой головой,
Пройдём-ка с тобой  поредевшей толпой
Той  старой, бурьяном  заросшей, тропой,

Что краем обрыва вела нас не раз,
Лишь случай счастливый от гибели спас,
Тропой, меж Добром пролегавшей, и Злом,
Приведшей  нас в Дом, обречённый на слом.

Отыщем другими затоптанный  след
Нам щедро судьбою отмеренных лет,
След терний и лавров тех дней и ночей,
Той ценности общей, а вышло – ничьей.

Бывало, казалось – ты в тайны проник,
И зрелость настала, а  всё  – ученик,
Жил горькою замесью правды и лжи,
Лишь красные маки  кивали во ржи.

И всё же с  погоста высоких идей
Нам слышится поступь великих людей,
И долгое эхо нетленной строки,
И  доброго смеха –  слезам  вопреки.

Мы нынешней нови пытаемся внять
Напрасно –  её нам с тобой не понять, 
Для нас, дорогой мой, настало теперь
Не время находок, а время потерь.

И щёлкают счётчики, нас торопя,
Но поздно - во тьме затерялась тропа…
Эй, сверстник, откликнись, там есть кто живой?
Но слышен лишь пса одинокого вой…


           Картина из коллекции Эрмитажа.