Джеймс Кларенс Мэнган. Сибирь

Вдоль сибирских рек -
Ледяной простор.
Ветер сталью рвет гортань,
И вокруг, куда ни глянь -
Только смерть да мор.

Только мор да смерть.
В небесах луна
Цвета стылого свинца.
У сибирских рек сердца
Высыхают, кровь черна.

Вдоль сибирских рек
Холодна юдоль.
Там ни помыслов, ни слез,
Слезы выстудил мороз -
Лишь тупая боль;

И зудит ее
Гноевой нарыв,
Годы тают, как во сне,
В этой белой пелене -
Ты ни мертв, ни жив.

Вдоль сибирских рек
Не найти следа
Ни деревьев и ни птиц -
Царство снега без границ
Да торосы льда.

Каждый ссыльный - часть
Снеговых чащоб:
Льда холодного кусок,
В сердце камень и песок,
А поверх сугроб.

Потому-то он
Не клянет царя -
Ветром северной страны
Языки обожжены,
Не болтают зря.

Так влачи свой век
Между мерзлых глыб,
Чтобы рухнуть на лыжне,
Отдавая тишине
Свой последний всхлип.

James Clarence Mangan
(1803-1849)
Siberia

In Siberia's wastes
The ice-wind's breath
Woundeth like the toothed steel;
Lost Siberia doth reveal
Only blight and death.

Blight and death alone.
No Summer shines.
Night is interblent with Day.
In Siberia's wastes alway
The blood blackens, the heart pines.

In Siberia's wastes
No tears are shed,
For they freeze within the brain.
Nought is felt but dullest pain,
Pain acute, yet dead;

Pain as in a dream,
When years go by
Funeral-paced, yet fugitive,
When man lives, and doth not live.
Doth not live -- nor die.

In Siberia's wastes
Are sands and rocks
Nothing blooms of green or soft,
But the snow-peaks rise aloft
And the gaunt ice-blocks.

And the exile there
Is one with those;
They are part, and he is part,
For the sands are in his heart,
And the killing snows.

Therefore, in those wastes
None curse the Czar.
Each man's tongue is cloven by
The North Blast, that heweth nigh
With sharp scymitar.

And such doom each sees,
Till, hunger-gnawn,
And cold-slain, he at length sinks there,
Yet scarce more a corpse than ere
His last breath was drawn.