Баллада - Последняя песнь певца

В свои девятнадцать лет я сделал для себя открытие: -
Карл Маркс писал стихи (полное собрание сочинений том 40). 

Меня так восхитили его произведения и особенно его баллада о любви - «Последняя песнь певца», что я не могу не поделиться этим открытием с вами, дорогие читатели, ценителями и любителями поэзии на замечательном сайте Стихи.ру, на котором я нахожусь с недавнего времени.

Для кого-то из вас это не новость, кто-то может об этом узнает впервые, но как бы там ни было, я хочу представить на этом сайте, на своей страничке, то произведение Карла Маркса, любовь к которому я храню уже многие годы. Надеюсь, оно понравится и вам.

Баллада

Последняя песнь певца.

Средь полночи глубокой стоит седой поэт,
Он сердцем одиноким готов объять весь свет.

И на плече усталом украсил лиру бант,
Звездою небывалой на ней горит брильянт.

С единственной подругой он тихо говорит,
Давно поблекли кудри, но взор огнём горит.

В эфире безмятежно смеётся неба свод.
«Спи-и-и!» - шепчет ветер нежно, но сон к нему нейдёт.

Как душно в узкой спальне! И жар в груди повлёк
Из тесноты подвальной под звездный потолок.

Легли на струны руки, прошлись любовно вдоль.
И всё сильнее звуки, и глубже страсть и боль.

«Еще волнует сердце мечтанья юных лет,
И в старость мне не вериться, в душе покоя нет.

Огромный и туманный все так же манит мир,
И полон звуков странных полуночный эфир.

Скитайся, бард нелепый, пока достанет сил,
В могильном только склепе угаснет сердца пыл.

Но в глубине сердечной. Тебе доступной лишь,
Прекрасный, юный, вечный ты образ сохранишь.

С упорством безнадёжным ты гонишься за ним,
Но этот образ нежный, как сон, неуловим.

Он, вечно ускользая, зовет к себе певца,
Скитаньям обрекая до смертного конца.

Силен и молод прежде, теперь ты сед, устал,
Но всё идешь в надежде настичь свой идеал.

Так, отдыха не зная, по всей земле иди,
Пока огонь пылает божественный в груди.

Своей мечтой исполнен, ты должен петь, поэт,
Пока поглотят волны, угаснет солнца свет.

Гоним своей судьбою, ты вышел в долгий путь,
Твоя мечта с тобою, покуда дышит грудь…»

Желанья, боль и муки сдавили сердце вмиг, -
Умолкли песни звуки, певец седой поник.

И, опершись на лиру слабеющей рукой,
Взор обратил к эфиру, исполненный тоской.

Вселенная без края раскинулась у ног,
А он стоит, страдая, величествен, как бог.

И красотой нетленной опять стихи звучат,
И звёзды во Вселенной, заслушавшись, молчат.

«Любви далекий образ, свет милого лица
В двух случаях лишь может предстать глазам певца:

Когда, пронзенный страстью, он наслажденье пьёт
Или в порыве счастья восторженно поёт.

Тогда в краю полнощном, где лишь алмазы звёзд,
Стоит он древом мощным в чудесном царстве грёз.

Бальзам любви целебный он пить безмерно рад,
Мерцанием волшебным не насладиться взгляд.

Но в этом упоенье вдруг холодеет кровь,
Душе его мученьем становиться любовь.

Он видит бесконечность, но как её объять?!
И остаётся вечно надеется и ждать.

Ведь, словно звезд мерцанье, чуть видное с земли,
Любимой очертанья теряются вдали.

Не зная постоянства, богиня грёз моих
Из звездного пространства приходит лишь на миг.

И слёзы сожаленья мне остаются в дар,
Да пенье, только пенье – небесный вечный жар.

Потоком звуков дивных хочу я всколыхнуть
И горные вершины, и человека грудь.

И, если в восхищенье душа умрёт, тиха,
Пусть погрузится в пенье, в гармонию стиха.

И на краю могилы, запев в последний раз,
Восславить близость милой сумею в этот час…»

Слеза скатилась скупо из тусклых глаз певца,
Но уступая сердцу, поёт он до конца.

Вновь в тишине эфира раздался страстный звук…
Затем умолкла лира и выпала из рук.