Мы знаем только день рожденья...

               
Мы знаем только день рожденья, день смерти не известен нам,
И жизнь свою, как сновиденья, мы делим с ночью пополам,
Гремит гроза над побережьем – мешается земля с водой,
И ветер гонит лист  небрежно, как будто фантик золотой,

А завтра будет равновесье: с утра уляжется туман,
Среди лесов восстанет снежно гора, как старый истукан,
И мне приснится: я над миром внизу мерцающих огней,
За горизонтом свет пугливый в ночное манит лошадей,

Там детство скачет на кобыле, галопом милая несет,
У лошади вся морда в мыле, а ты - вперед, вперед, вперед!
Над нами ночь сомкнула веки, под нами твердая земля,
И лошадь в полуночном беге вдоль берега несет меня,

Над сопками светло и чисто в среде мерцающей звезды,
И пень трухлявый антихристом торчит предвестником беды,
Хрусталь реки лучи ломает от загоревшего костра,
В воде у рыбы освещая конец лащавого хвоста,

Пришла пора ей нереститься среди пугающих лучей
И у порогов слепо биться о камни острые мечей,
Так гонит всех инстинкт упрямый продолжить с наслажденьем род
Не только рыб, не только зверя, но и разумнейший народ.

Прости меня, всесильный Боже, и мне не чужд призывный крик,
Он многих поднимает… Что же? Ты к этому давно привык:
Среди людей бушуют страсти, нет логики ни там, ни тут,
И счастья нет. Нет, Боже, счастья, а только постоянный труд!

Его народы величают, торжественно серпы несут,
Парадно молоты сияют, певцы заздравную поют.
Пройдут века, сомкнутся горы, на Землю снизойдет потоп,
Кто был здесь и к чему стремился? Никто не вспомнит ведь, никто!

В глухих лесах земли сибирской, в торфах осушенных болот,
Найдут потомки след российский и скажут: это-след не тот!
К нам прилетали из Галактик, познавших  миллиарды лет,
Оставил след Великий Практик, но только не земной сосед.

Не верим мы в свои свершенья: наш опыт хрупок и кровав,
И каждый близок к завершенью, рожденьем смерть других поправ.
Есть мир иной: в нём всё – веселье, летят беспечные года,
И понедельник в воскресенье в нем превращается всегда.

Любовь там правит пир наивный среди невидимой чумы,
Там день - короткий, ночи – длинны, а утро с вечером равны,
Бездумно девушки хохочут, и юноши слегка басят,
Сирени пахнут среди ночи и соловьев опять хотят,

Здесь жизнь легка и пусть короток ее стремительный забег,
Плывут кувшинки мимо лодок за веком век, за веком век,
Здесь все кончается внезапно, изменой заключая путь,
Что будет впереди - не знаешь, что было позади – забудь…